В прокуренной кухне у окна на табурете сидел сосед Самуил, безразлично уставившись в точку на синей стене, закурив папироску. На подоконнике сидел кот, намывая лапкой мордочку.
— Дядь Сёма, просила ведь, да не курите же вы в кухне, — прикрывая шалью Аллы свой нос, ворчала Татьяна.
— Что стряслось? Зачем ты меня притащила сюда? — спросила Алла, подперев руками поясницу.
— Да подожди ты с вопросами. Слушай вон, — подведя Аллу к подоконнику, на котором вещало радио, сказала Татьяна, открывая форточку.
— Ты двери чуток не выломала, чтобы я музыку послушала? — начав выходить из себя, сказала Алла.
— Что? Какую еще музыку? — не понимая иронии Аллы, спросила Татьяна, сдувая со лба лезущую в глаза челку.
— Бах кажется, — отвечала Алла, глядя в упор на соседку.
— Какой к черту Бах! Узбеков тряхануло8, — не сдержавшись, выпалила Татьяна. — Дядь Сёма, ну вы хоть скажите.
На шум в кухне начали подтягиваться соседи. Дядя Сёма молчал.
— В пять утра. По радио сказали. Алка, не вру нисколько, — приложив ладонь к груди, говорила Татьяна. — Какие-то толчки вертикальные, город рушится, передали, что жертвы есть.
Алла побледнела. Сердце застучало так сильно, что с каждым его ударом у нее рябило в глазах. Подоспевшие на помощь соседки-старушки усадили ее на стул. Татьяна продолжала рассказывать, но Алла уже не слушала ее. Совершенно обессиленная, она, молча и горестно заплакала, точно смирившись со своей участью, ведь именно этим утром двадцать шестого апреля Алишер должен был выехать из кишлака в Ташкент, а из Ташкента в Москву. Дядя Сёма, одной рукой забрав с подоконника свою «Спидолу»9, другой подцепив свой табурет, не спеша, шаркая тапками, ушел в свою комнату.
Проходило время. От Алишера не было ни слуху, ни духу. Алла тщетно писала письма на родину мужа. Ответов не приходило. Стоя у станка, она думала только об одном, что он жив и что скоро вернется домой. «А если,… но, сколько страха в этом «если»! Нет, надо ждать, работать до изнеможения и ни о чем не думать».
Ей было немногим больше двадцати, когда она покрыла голову черным платком и захлопнула перед собой двери радости. Внезапное явление природы, стихия, унесла ее мужа. Соседи убеждали ее в этом, коллеги же убеждали ее в том, что на родине у него три таких Аллы, и он просто сбежал…
— Нельзя тебе Алка одной сейчас оставаться, — сопереживая убитой горем соседке, говорила Татьяна. — Прости ты меня дуру, ляпнула ведь не подумав. У меня у самой мужик… — махнув в сторону рукой и ненадолго умолкнув, сказала она. — А слезами горю не поможешь, о ребеночке думать надо.
— Не знаю, как я теперь буду. Поеду я сама туда, — говорила Алла слабым голосом, лежа на расстеленной тахте и смотря в потолок.
— Куда-туда? — спрашивала заполошная соседка.
— В кишлак к ним, — отвечала Алла, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Поедешь, поедешь. Как родишь, так и поедешь, — утешала ее Татьяна, смахивая с глаз крошечные, как бисер слезинки.
Глава 6
Все тяжелее и тяжелее давалась Алле ее работа. У некогда задорной, порывистой и расторопной девушки опускались руки. — И откуда только силы берутся? — шушукались женщины между собой, крутясь около рабочего места Аллы.
— Не обращай внимания на них, — говорила Татьяна, периодически подходя проведать подругу.
— Осуждают они меня, — вздыхала Алла, поправляя черную гипюровую косынку.
— За что же людям осуждать тебя? Ты что, разве преступление какое совершила? Ну да на каждый роток не накинешь платок, пусть шепчутся себе на здоровье, нам-то что? — подбадривала Татьяна.
— Вон, гляди, пальцем тычут, — сказала Алла.
— Так, то от зависти. Ты же с восьмого марта уже второй месяц на доске почета как лучшая работница висишь. А кому первой премию дали? — пояснила Татьяна.
Аллу невозможно было не заметить. Совершенство ее женских линий, профиль, осанка, не оставляли равнодушным ни одного мужчину на заводе. Все ее обаяние, вся затаенная красота ее вспыхивала и проявлялась в ее грациозных движениях при затачивании деталей. На проходившую мимо станков молодую, белокурую красавицу Аллу оборачивались все рабочие завода, но она отдала свое предпочтение высокому красавцу узбеку. Все с удивлением отмечали, как они вдвоем энергично шагают по жизни, как продвигаются по работе, никогда не отстают от событий; как Алишеру удается прочитывать много книг, в то время как у других работников не всегда получается толком просмотреть газеты; как горячо они участвуют в общественной жизни завода. Вместе они составляли идеальную пару…