Как оказалось, имелось четыре главных эмигрантских тусовки. В Париже есть всё, так что присутствовали представители всех. У одних центр был в Берлине, эти ребята выступали за великого князя Николая Николаевича. Вторые в Англии — тут заправляла императрица Александра Федоровна. Как оказалось, Николая шлепнули на Урале при попытке его освободить, а семью большевики передали белым. Во дают большевики в этом мире! Великий князь Михаил пропал без вести. Одни говорят — убит, другие — сменил имя и скрылся от всех.
Третьи были либералами, эти свили гнездо в Париже. Совсем недавно тут же топтались и Савинковцы, но они сошли на нет. Присутствовала и всякая пузатая мелось вроде социал-демократов и эсеров. Вся эта шобла увлеченно грызлась друг с другом.
Объединяла их ненависть к четвертой структуре — к набирающему силу Союзу "За возвращение". Эти, правда, не спешили возвращаться, но очень шумели по данному поводу.
— Да уж, полный... сумбур.
— Именно. А коммунисты набирают силу. Я не о тех, кто в Москве, а о местных. Они ведь могут и победить... У них есть великая идея, а нас её нет. И у французских буржуа её нет.
Как-то за разговором они перешли на "ты".
— А что же ты не среди "возворащенцев"?
— Не знаю. Придется со всеми порвать. К тому же в это надо верить. Но может быть...
— Ира, а про французских коммунистов ты тоже знаешь? Их вообще много?
Девушка кое-что знала и про коммунистов.
Ну, а потом перешли на более нейтральные темы, Максим проводил Иру до дома, благо она жила недалеко, а на последок они даже поцеловались. Такой вот вышел политико-романтический вечер.
Некоторое время Максим шатался по парижским улицам. У него родилась весьма интересная идея. Он решил податься к красным.
Парижская изба-читальня
Максим был склонен к неожиданным ходам. Так, оказавшись в социологический конторе, он чувствовал там себя весьма неуютно. Он был приезжим, а остальные — коренные питерцы, да ещё в энном поколении. К тому же, он был в этой тусовке чуть ли не единственным гоем.
Значит, требовалось о себе серьёзно заявить. Способ нашелся довольно быстро. Дело в том, что социологи являлись, в большинстве, интеллигентными дамами плюс несколько студентов-"ботаников". Так что исследования они делали в основном, на темы семьи и брака. А немцам хотелось чего-нибудь посерьезнее. Например, их очень интересовал правый экстремизм. Но лезть в такие темы этой публике было просто страшно. Подобные вещи лежали за границей их мира.
А вот Максим через кое-каких знакомых вышел на тусовку скинхедов. Честно говоря, это были "скины-лайт". Они не бегали по улицам в поисках таджиков и уж тем более — кавказцев. Долбились эти ребята с антифа — исключительно возле клубов, в которых играли соответствующую музыку. Кстати, антифа тоже не были мирными овечками.
Кроме того, лидеры скиновской тусовки оказались музыкантами. Так что на сотрудничество они пошли охотно, их устраивала любая реклама.
Пришлось выпить много пива и водки — но исследование Максим сделал. Это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Максим мало того, что неплохо заработал, так в Германии запомнили — в Питере есть вот такой серьезный парень. А родной социологической тусовке он приобрел канать за эдакого Рэмбо.
Идея скорешиться с французскими с французскими красными впервые пришла к нему как шутка — когда Александр рассказал ему, что у коммунистов имеется тренировочный зал. Мелькнула мысль — вот и нужное место, причем, там тренируют наверняка за бесплатно.
Но потом он стал рассматривать тему всерьез. Поглядев на эмигрантскую молодежь, он понял, что слишком уж от них отличается. То, что папаша и его дружки ничего не просекли — ни о чем не говорило. Это как в анекдоте. Когда жена во время семейного ужина одела противогаз, муж так был занят газетой, что ничего не заметил. Ира сама была девушкой необычной. Так что ей непохожесть Максима на всех, наверное, даже понравилась. К тому же, говорила, в основном, она.
Жить как Штирлиц, постоянно опасаясь спалиться — нам этого не надо.
А французские комми наверняка плохо знают русских эмигрантов. А уж человек из этой среды, пришедший под красные знамена — это наверняка штучный товар. По крайней мере, пока.
К тому же он много узнал от Иры про ФКП. Это была совсем не банда хулиганов из пивной, а мощная структура, в которой много чего имелось. Да ещё тесно связанная с СССР. Конечно, Союз пока что был не слишком крутым, но всё-таки... Явно перспективное направление. А что Максима не слишком впирало от коммунистических идей... И что с того? Мало ли, к примеру, на свете попов, которые верят только в деньги?