6
Авель быстро, одним рывком сбросил с себя одеяло. В комнате было холодно, вылезать из теплой постели не хотелось, и он раз и навсегда избрал для себя этот способ: не нежиться по утрам, а сразу, как проснулся, словно с берега в ледяную воду. «Сегодня же куплю керосинку и запасусь керосином», — подумал он.
По мостовой били лошадиные копыта: извозчики развозили по городу пассажиров, прибывших с утренним поездом. Следом потянулись и пешеходы: сперва рабочие, торопящиеся на фабрики, потом гимназисты, а затем уже и служащие.
Авель шел быстро, обгоняя одного прохожего за другим. Он все еще дрожал от холода и хотел хоть таким нехитрым способом согреться. Ну а кроме того, ему предстояло прошагать не одну версту, чтобы добраться до мусульманского района, где жил Ладо.
Войдя в узкий дворик, он осторожно постучал в дверь маленького одноэтажного дома. На стук никто не отозвался. Сердце Авеля сжалось от дурного предчувствия. Он постучал еще раз, уже сильнее. Послышались глухие, шаркающие шаги. Наконец дверь приоткрылась, и в дверном проеме показалось сонное лицо Ладо. Выглядел он скверно: борода отросла еще больше, лицо было бледное, нездоровое, какое-то даже слегка припухшее — то ли со сна, то ли, напротив, от бессонной ночи. Но вот он улыбнулся, и оно вмиг преобразилось, помолодело: перед Авелем опять был прежний, веселый, никогда не унывающий Ладо.
— А ты прямо колдун, — сказал он. — Настоящий кудесник! Только я подумал, что мне надо немедленно тебя повидать, а ты уже тут как тут.
Авель оглядывал полутемную, сырую комнату, пропахшую плесенью, и думал, что Ладо должен срочно перебраться отсюда куда-нибудь в более благоустроенное помещение: здесь он непременно заболеет.
— Да ты не слушаешь меня! — тормошил его Ладо. — Подожди минуту, я сейчас приведу себя в порядок, и мы пойдем.
— Куда?
— В типографию Шапошникова.
— А что мы ему скажем? Кто мы такие? Зачем пришли?
— Что-нибудь придумаем.
Авель прекрасно понимал, что у Ладо созрел какой-то план. Зная характер друга, он не стал его ни о чем расспрашивать.
Солнце стояло уже высоко, но дул холодный, пронизывающий ветер. Пробирал до костей. Ладо надвинул шляпу низко на лоб, под мышку взял старый кожаный портфель, в руку трость. Он шел, чуть прихрамывая, налегая на трость всей тяжестью своего грузного, большого тела: сейчас ему можно было дать добрых пятьдесят лет.
Он любил менять свой облик. Когда позволяли финансы, менял костюмы. А после приезда из Тифлиса в Баку отпустил солидную бороду и усы, чтобы добиться как можно большего сходства с Давидом Деметрашвили, приметы которого значились в его новом паспорте. Деметрашвили был старше Ладо почти на пятнадцать лет. Жандармы же искали двадцатичетырехлетнего Кецховели.
Ладо вел Авеля самыми глухими и пустынными улицами, если же навстречу попадался прохожий, он сразу начинал говорить по-русски. Это тоже был один из излюбленных им способов конспирации.
На Каспийской улице перед домом № 30 Ладо остановился. Еще не доходя до дома, можно было услышать громыхание печатных машин: это и была типография Шапошникова.
Ладо придал своей шляпе более благообразный вид и, дав знак Авелю следовать за ним, важно вошел в кабинет хозяина. В широком кресле за большим письменным столом сидел полный, вальяжный человек лет шестидесяти. Он казался неповоротливым, даже ленивым, но маленькие умные глазки из-под кустистых седых бровей глядели цепко и остро. Внезапное появление незнакомых людей ничуть его не удивило: как видно, это было для него делом вполне обычным.
— Прошу садиться, — сделал он широкий приглашающий жест и, когда гости уселись напротив него, спокойно спросил: — Чем могу служить?
Ладо открыл портфель, достал из него какую-то картонку размером чуть меньше игральной карты и молча положил перед Шапошниковым. Тот так же молча стал ее изучать.
— Вы, стало быть, и будете господин Баазов? — спросил он, покончив с этим занятием.
— Да, — кивнул Ладо.
— И вы, стало быть, желаете отпечатать визитные карточки вот по этому образцу?
— Совершенно верно. Только, с вашего позволения, я хотел бы сам выбрать шрифт.
— Извольте. Сейчас мы спустимся в цех, и вы скажете, какой шрифт пришелся вам по душе. Заодно посмотрите образцы нашей работы.
Только тут Авель сообразил, зачем они сюда пришли. Визитные карточки на имя какого-то Баазова — это, разумеется, повод для того, чтобы проникнуть в цех, осмотреть печатные станки, и. выбрать тот из них, который был бы наиболее пригоден для их целей, чтобы потом заказать такой же.