— Ещё двое! — Симба чуть отошел, уступая место.
Кову же воровато огляделся по сторонам. Сомневаться в себе он не перестал, хоть и был частью прайда. На самом деле был — Киара говорила ему, что, когда её отца, то есть — Симбы не станет, — Кову займет трон.
— Смелей, сынок! — подбодрил Рафики, и Кову осторожно вышел из круга львиц. — Вот так — долой сомнения!
Кову принимали значительно тише. Но Симба все равно смотрел на него с определённой надеждой.
— Гендерные различия играют какую-то роль в выборе кандидатов?
Симба обернулся, когда услышал за спиной Витани.
— Что?
— Я спрашиваю, могу ли принять участие? — львица задрала подбородок. — Или то, что я не рождена самцом, не даёт мне возможности занять трон?
Симба переглянулся с Рафики. Они ждали, что вот-вот подойдет ещё какой-нибудь лев, но нет — никто больше не рвался к власти.
— Ха-ха-ха! — некоторые львицы открыто смеялись. Другие — были в шоке. И только Витани стояла на своем твердо. Она смотрела Симбе в глаза прямо. Ожидая его решения. — Да куда тебе — прибьют и не заметят! Королева нашлась!
— Ты же не хотела… оставаться в прайде…
— Я делаю это не ради прайда. И даже не ради твоей благосклонности, Симба, — сказала Витани. — Я делаю это ради себя. Ради памяти об отце. Да, ради памяти о Шраме. И ты, увы, не можешь мне запретить помнить его. И никто не может.
— Симба, нужно сделать выбор… либо сокращать число кандидатов…
— Пусть участвует!
Симба кивнул Витани, и она тоже подошла к краю скалы.
Кову повернулся к сводной сестре, и теперь в его глазах можно было увидеть злобу. Пока ещё дремлющую. Как остывающие угли. Однако, одного порыва ветра, порой, достаточно, чтобы разгорелось пламя.
— Я хочу от себя добавить, что борьба будет честной! Я лично прослежу за этим! — Рафики поклонился и поднял вверх корону, снятую с головы Симбы. — Да начнутся состязания!
***
— Нала, нам нужно поговорить.
— Ты, разве, ещё не наговорился там, на скале? Как ты себя чувствовал? Победителем, а? — усмехнулась львица. Смотря с долей презрения. — Какой ты благородный, Симба — слов нет! Устроил игрища ради своей забавы… а эти молокососы тебе поверили…
— Во-первых, Нала, это не тот тон, в котором ты имеешь право со мной разговаривать, — рыкнул Симба. — Ничего не забыла?
— А во-вторых? — без какого-либо намека на эмоции.
— Тебе самой не надоело?
— Что именно?
— Притворяться.
— Этот же вопрос я собиралась задать и тебе! — Нала вскочила и принялась наматывать вокруг него круги. Симба остановился посреди пещеры, возле камня, который они делили по ночам вот уже два десятка лет.
— Давай признаемся, Нала, — у нас с тобой в последнее время… мало общего. — Симба посмотрел ей в глаза. И хоть было уже темно, он различил, как они вспыхнули, едва он закончил предложение. — Такое бывает. И ничего страшного в этом нет.
— Мало общего? — львица, казалось, жутко оскорблена. — А что насчет нашей дочери?! Твоей дочери, Симба! Той, что должна стать скоро королевой! Не этот размалёванный чужак, и не слабак Кову! И уж тем более… не чертова приживалка Витани!
— Тебе стоит проявлять больше уважения и терпимости, Нала.
— Ах, про терпимость он вспомнил! А кто тебе о ней вообще рассказал?!
— Если ты намекаешь на Киару и её слова о том, что мы все — одной крови и одного вида… то… после всего, что случилось недавно, я уже засомневался, что эти слова произносила она!
— Ты и вправду слеп! — Нала закрыла морду передней лапой. Это был жест, полный отчаяния. — Симба! Рога антилопы мне в брюхо, неужели ты ничего не понял?! Это же я велела ей сказать тебе те слова! Я лишь хотела вас… примирить и сделать так, чтобы ты видел в ней достойную королеву! Будущее нашего прайда!
Симба не знал, что может быть так больно. До того, чтоб затряслись все четыре лапы — нет. Никогда. Хотя, однажды он был на грани. Когда погиб его отец. Тогда он тоже не мог поверить в то, что всё ещё дышит. Когда он сам должен лежать вместо Муфасы тут, на сухой, в громадных черных трещинах, земле в каньоне.
— И с той львицей… дралась… не Киара! А я!
Симба сел — он не мог больше стоять. Всё вокруг него будто ходило ходуном. Будто небо и земля поменялись местами. Так он был сбит с толку. Ошарашен. Облит всем этим признанием, будто ледяной водой.
— Но… почему? Нала! Почему?!
— Твои дружки крайне плохо умеют хранить секреты. Ага. — Нала с брезгливостью оглянулась туда, где обычно спали Тимон и Пумба. На соломенной подстилке, усыпанной червями. — А ты слишком доверял им.