— Это не должно быть настолько идеальным, — сказал он. — Защитники упорно сопротивляются и заставляют нас платить, но они не делают ничего, что мы не ожидали бы.
— Мой брат, — тихо сказал Пертурабо, продолжая наблюдать за потоком данных, — обладает многими качествами и его недостатки всегда скрывались за похвалами, которые сыпались на него. Назовите его стойким — и это будет всего лишь лакировкой тупой неразумности. Его верность — просто потребность принадлежать. Благородство — позолота на фундаменте гордости…
Форрикс затаил дыхание. Он несколько лет не слышал, как Пертурабо говорил напрямую о Рогале Дорне.
— Но одного качества у моего брата нет — он не является дураком.
Пертурабо замолчал. Форрикс не знал, что сказать.
Повелитель Железа продолжал хранить молчание, пока данные сражения отражались в чёрных зрачках его глаз.
— Продолжай следовать плану, — наконец сказал он. — Проводи потерянных сыновей через врата.
Грузовое судно «Антей», высокая орбита Урана
— Передайте ещё раз, — сказал Век. — Прямо укажите, что это для главного смотрителя.
— Нет никакого ответа, сэр, — сказала офицер связи. Женщина посмотрела на Века, а затем снова на приборы.
— Попробуйте ещё раз! — рявкнул Век, затем опомнился и успокаивающе поднял руку. — Попробуйте ещё раз, — сказал он и отвернулся, проведя ладонью по лицу. Он на секунду закрыл глаза и видел, как вспыхнули разноцветные точки. Рука дрожала. Он должен поспать, но, ради всего святого, как он сможет…
Рука скользнула к маленькому кулону, который уже несколько лет висел на его шее, скрытый от посторонних глаз. Она остановилась и опустилась. Кулона не было. Видимо во время панического бегства с Корделии он оторвался и упал на пол. Так и было? В десятый раз за последние дни он протянулся к маленькой золотой аквиле. Он поймал себя на том, что пробовал молиться словами, которым научила его жена. Она являлась причиной, почему он сохранил кулон, как и причиной, почему он присоединился к тихой вере Lectitio Divinitatus. Она была причиной многих его поступков.
— Передаю на всех доступных частотах, — сказала офицер связи. Век кивнул, но не стал смотреть. Он должен пойти и поспать… Когда он спал в последний раз? День назад? Два? Больше? Потребовалось немало времени, чтобы обогнуть дугу Урана и выйти на обращённую к солнцу сторону. Кёльн отчаянно маневрировала по извилистому пути, пока битва разгоралась тихими вспышками позади них. Разрушение ещё не добралось до орбит над этим полушарием планеты. Но хаос бежал впереди сражения. Корабли толпились вокруг каждого спутника и хабитата, требуя убежища, помощи — всего, что, по их мнению, могло защитить и спасти их.
«Антей» направился к Оберону и его поясу заводов по переработке и обогащению руды. Сюда бежало меньше кораблей, потому что он располагался далеко, а его трубы и промышленные платформы представляли собой менее очевидное убежище по сравнению с городами-муравейниками Титании и поясами оборонительных станций. Но его подходы всё равно кишели судами, которые пытались приблизиться, состыковаться и привлечь внимание правителей спутника. «Антею» приходилось ежеминутно корректировать курс, чтобы не столкнуться с другим кораблём. У Века были связи на Обероне, хорошие связи, которые сохранились даже в тяжёлые времена. Сейчас же казалось, что эти прошлые союзы мало что значат, когда пылали сами небеса.
— По-прежнему не отвечают, сэр, — сказала офицер связи. — Не могу даже сказать, что они…
Она замолчала. На её консолях замигали лампочки и из преобразователя данных начал раскручиваться пергамент.
— В чём дело? — спросил Век.
— Вахтенный офицер! — позвала она. Заместитель младшей госпожи, которого Кёльн назначила ответственным, подался вперёд, но Век резко повторил вопрос: