Ванабе знал, что человек слаб, что многие пороки отражают друг друга, но сегодня после обеда кто-то высморкался ему в ботинки.
...Школа его отпустила, как он отпустил её. Не было ни гнева, ни грусти, ни сожаления, ни мыслей о том, как всё будет дальше. Не было даже школы: она провалилась в ночь, словно под землю. Существовала лишь присыпанная снегом набережная, тротуар, шум океана и город.
Ванабе миновал бездыханный пешеходный переход и пошёл по перпендикулярной улице. Отчасти он свернул для того, чтобы не идти слишком долго по набережной, отчасти - потому что так было ближе к вокзалу. Он помнил эту улицу ещё с тех пор, как приехал. По ней, мимо вот этого палисадника (палисадник был угрюм, ветки яблонь как засохшие чернила), сколько-то лет назад он ехал на автобусе номер три, а в чемодане лежала письмо с результатами экзамена и ему казалось, что оно бьётся там крошечным вторым сердцем.
Сейчас, около полуночи, автобусы уже не ходили, они тоже хотели отдохнуть, и Ванабе решил дойти до вокзала своим ходом. Конечно, это было медленней, но сегодня ночью у него было намного больше времени, чем обычно. К тому же, ему хотелось идти пешком. Ноги как бы доказывали, что он жив и на что-то ещё способен. Да и не было у него других вариантов.
Далеко впереди горело пятнышко автобусной остановки и на душе полегчало - всегда приятней идти до чего-то определённого. Чтобы отдохнуть от домов (они казались копией тех, что стояли на набережной), он представлял себе вокзал, с высокими, на английский манер окнами, расчёрченными на квадратики. Вот Ванабе (вид со стороны) в синем пальто и с волосами, зачёсанными направо, входит внутрь, приближается к расписанию, смотрит, когда отправляется ближайший поезд, а потом идёт к единственному окошку, которое работает ночью. Заспанная старушка продаёт билет, и вот он уже входит в зал ожидания, чтобы сесть на одно из ста двадцати одинаковых зелёных кресел и попытаться придумать, что он скажет родителям.
Но вокзала пока не было. Только остановка с небольшим встроенным ларьком, где продают жвачку, сигареты и арахис, жареный в кокосовом молоке. А продавщицей была Котори.
Железные жалюзи уже опустились, и Ванабе разглядел её в самый последний момент: в дверном проёме и с рукой, потянувшейся к выключателю. Светлые волосы, зелёная куртка, силуэт птицы, нарисованный на спине.
Сперва не поверил, а когда поверил, свет уже погас, и она запирала дверь, звякая ключами, как колокольчиком.
Значит...
- Котори-сан,- сказал он,- я не рискну предполагать, что заставило вас покинуть экран... но можно автограф?
В ответ - молчаливое недоуменье. А потом она рассмеялась, от всей души, закрыв лицо руками и стукнувшись спиной об железные листы киоска.
- Ты, что... что, тоже фанат?
- Конечно,- улыбка выскочила сама, лёгкая и непрошенная,- фанат. Фанат Котори. И фанат анимешки про неё. И всего остального, что с ней связано.
- Надо же, никогда б не подумала" Среди ночи, в этом городишке... Её же сняли с показа, непопулярная. Только на DVD полная версия.
- Я купил. Купил её на DVD. Всю ещё пока не видел, но она у меня лежит, все четыре диска.
- А я все смотрела! Не свои, правда, у друга одалживала. Последние серии - совсем здорово, даже лучше, чем начало. А когда закончилось, такая тоска взяла...
- И решила нарядиться?
- Ага! Что интересно, никто не узнаёт, думают, что просто мода. Даже дети её не помнят. Только друзья из клуба и приветствуют.
- У вас что, и клуб здесь есть?
- Стой, подожди, что за глупый вопрос,- она наморщилась,- ты разве не на показ приехал?
- Какой показ?
- Не знаешь про показ???
- Да не знаю я. Я вообще на тебя случайно наткнулся. Шёл на вокзал, билет покупать.
- Ну, можешь идти дальше. А можешь остаться. Сегодня у нас в клубе показывают неизданную серию из второго сезона.
- Разве есть второй сезон?
- Возможно, он будет. Это что-то вроде пробного прогона. Сценарий второго сезона делали в совсем другом стиле, да и технология какая-то совсем новая, но финансирования не дают - вдруг и этот провалится. Так что от сегодняшнего вечера зависит многое. Ты можешь ехать, всё.
- Знаешь, я, наверное, пропущу этот поезд.
Прогонку проводили в крохотном местном кинотеатрике, похожем на банку из-под шоколадной пасты. Его задвинутый на аниме директор и возглавлял местный клуб. У Котори было приглашение, но пускали и без них, а если точнее, то и некому было пускать - билетёры, похоже, не разделяли вкусов хозяина и отсыпались дома.
Уже возле входа Псевдо-Котори занервничала.
- У тебя есть куртка?- она указала на чемодан,- Ну или что-то похожее. Не могу так идти.
- Ты чего! Здорово выглядишь.
- Нет, не могу,- она обхватила затылок пальцами и одним движением стянула парик, открыв чёрные волосы. Его возлюбленная исчезла, теперь вместо неё была девочка-синогами из "Bleach", разве что без катаны,- Котори должна быть только одна.
Кинозал был необычный: тесный и в два уровня, с балконом, причём балкон, огороженный квадратными колоннами, располагался над экраном. И она повела его вверх по лестнице, по дороге объясняя, что когда-то это был актовый зал школы, а потом школа может сгорела, а может закрылась, и ненужное помещение нашло себе другую работу. Свет давали уцелевшие ещё с тех времён белые лампы, и какие-то прожектора, погашенные и молчаливые, смотрели из-под потолка по три с каждой стороны.