На балконе стояли двое в чёрных пиджаках и один в сером, улыбавшийся за шестерых. Имя, которым он поприветствовал Экс-Котори, провалилось сквозь решётку памяти и не запомнилось, а переспросить Ванабе не рискнул.
- Это мой друг,- пояснила Экс-Котори, указывая на него,- Подержит флаг вместо меня. Можно?
- Конечно, конечно.
Ему дали флаг - огромное и на диво лёгкое полотнище с рассветным солнцем и знакомым птичьим силуэтом на его фоне. Экс-Котори уже порхала вниз и растворилась там, усевшись где-то с краю. Да, она умеет убегать от обязанностей. Теперь не смотреть новую серию будет вместо неё кто-то другой.
- Эй,- хозяин кинотеатра перегнулся через перила,- ты флаг неправильно держишь. Картинка должна быть от себя, а так ты изнанку в зал показываешь.
Ванабе задумался и понял, что это его ничуть не задевает. Было, конечно, немного обидно за картинку, которую придётся смотреть много позже, но зато он услышит все разговоры. Флаг, конечно, могли и закрепить, вовсе незачем ставить отдельного человека. Но где выпадет шанс услышать, как председатель клуба говорит с людьми, имевшими не последнее отношение к "Солнечным крыльям Котори"!
А эту подделку можно пристыдить после сеанса, когда она будет возвращать одолженную куртку.
- Эта идея, конечно, безумная, как свора котов по весне,- говорит один из них,- но довольно неглупая. Шорох пойдёт, вот увидите. Даже те, кто первого сезона не смотрел, на уши встанут. То, что показывают тайком, интересно вдвойне. Легенды, прочая мифология. Готовьтесь к приёму паломников.
- Друг Котори - он и мой друг. Буду счастлив их видеть.
Внизу был люди, но их слишком много и они слишком разные. Он не мог найти Экс-Котори. Что интересно: если бы показ был в девять утра, то у многих, даже в выходной день, нашлись бы дела и непредвиденные обстоятельства, а сейчас, ночью, зал переполнен и всё равно входили новые люди. Похоже, что человек принадлежит себе только ночью.
- А здесь тесно. Многим придётся стоять.
- Ещё одна подробность для легенды.
Ванабе заметил, что хозяин тоже не торопится на своё место. Похоже, будет смотреть потом, по специальной подарочной копии. Глядишь, поделиться. Он казался щедрым человеком.
Вот он закончил разговор и шагает вперёд. Торжественная речь, обязательная, как суп перед десертом.
- То, что вы сейчас увидите - не просто новая серия про Котори. Это ещё и новая серия, новая глава в истории мультипликации. Так получилось, что новая, ещё не обкатанная технология эмоции... (двое в чёрных пиджаках уходят с балкона)... и продемонстрировать. Говорят, что это более чем реально.
Свет исчез и Ванабе принялся потихоньку сворачивать полотнище. Похоже, ему удастся спуститься и посмотреть. Да и сам председатель торопился к лестнице, не хочет ничего пропустить.
Доски пола гудели, а из-под них лилась знакомая песенка, завершавшая серии последнего сезона. Ага, песенку заменять не стали, новая будет только в полной версии. Будем надеяться, что диалоги озвучены.
Это случилось, наверное, когда он искал под ногами чемодан и уже нашёл его, пытался взяться за ручку, а голова размышляла, куда можно положить этот ненужный теперь флаг, глаза как раз на уровне перил... сперва, совсем ещё смутно, ему показалось, что он их видит - да, вон они стоят, подпирая заднюю стенку, все те, кто злился, и плевался, и ненавидел Котори... они пришли сюда нарочно, вызнав через друзей про пробный показ и сейчас начнут вопить, ругать, оплёвывать, и меня они видели, вместе с этим флагом, премьера будет сорвана... а потом (точно так же мы смотрим на облако и долго-долго думаем, что оно похоже на якорь и только потом соображаем - да нет же, это гусь) понял, что никто там не стоит, а опасность...
Прожекторы вспыхнули разом, все шесть, широченными лучами, охватившими потолок, словно мёртвое белое марево и сотни белых теней замельтешили там, оглушая музыку своим визгом. Казалось, они состояли только из геометрических фигур, неправильных квадратов и треугольников, и летали по траекториям, в которых не было от маршрутов птиц и насекомых.
Это были Белянки - самый страшный из кошмаров Котори, с их моментальными рывками и истошным воплем, способным свести с ума даже толстокожего бегемота. Сам мёртвый свет порождал их, жестокий и тошнотворный, они ныряли в жерла прожекторов и выныривали оттуда призрачной потусторонней саранчой.
Крики в зале казались завыванием клавишных, которые пытались перекричать атональное соло белянок. Свет делал всё матовым, как в морге, и первые брызги крови (она спикировала ему прямо на спину и продырявила насквозь, словно пуля) показалась угольно-чёрной.
Спас инстинкт. Когда три из них рванулись на балкон, Ванабе выронил чемодан и заслонился от них флагом, словно опуская занавес на эту комедию. Три всхруста, три вспышки, руки кольнуло, и в визг вплелась обиженная нота. Он удивился, заметил, что председателя на балконе уже нет, заглянул на лицевую сторону полотнища - и обнаружил, что плащ светится.
Свет был двух видов - яркий, демонстративный свет солнца, птичьего контура и иероглифов названия, и тихое, благородно-бардовое сияние основной части. Он накинул её на плечи, словно плащ и одним лидером сшиб ещё одну белянку. Жалобно скрипнув, она съёжилась и полетела вниз, превращаясь в моток белой проволоки.