– Пап, это кто? – испуганно спросил Пашка. Помолчав немного, продолжил: – Он спит?
– Я не знаю, сынок, – тихо ответил Виктор. – Ты только не нервничай, ладно?
– А чего он у меня в комнате делает?
– Пашка, я понятия не имею, чего он у тебя в комнате делает… Может, твои новые приятели решили тебя разыграть?
– Да ну, фигня какая-то. Они даже не знают, в какой квартире я живу. Да и что это за розыгрыш такой дебильный – подбросить мне в квартиру спящего бомжа.
– Ну да, тоже верно, – растерянно произнес Виктор. Он подошел вплотную к незнакомцу и стал вглядываться тому в лицо.
– Пап?
– А?
– А он живой?
Виктор не ответил, потому что не знал правды, а лгать сыну даже в такой ситуации он не мог, просто не имел права.
– Пап! Он живой? Он живой? Он живой, я спрашиваю?! – это был первый звонок: у Пашки начиналась истерика.
– Тихо, тихо, тихо, – Виктор подлетел к сыну, который все еще не решался войти в собственную комнату, взял его за руку и легонько потянул на себя.
– Пап, я боюсь, вдруг он мертвый, – Пашка упирался и не хотел заходить. Он, не отрываясь, смотрел на незнакомца, а на лбу выступил пот. Это был второй тревожный знак.
– Тихо, тихо, – повторил Виктор, когда сын задышал чаще привычного. – Пойдем на кухню, там уже чайник, наверное, закипел, – с улыбкой, как ни в чем не бывало, сказал отец.
Взяв Пашку за плечи, он развернул его и повел подальше от комнаты. Осторожно усадив испуганного сына за стол, Виктор налил ему чай, бросил туда несколько кубиков льда, затем достал из шкафа батон и банку шоколадной пасты:
– Не холодная, как ты любишь, – с нежностью сказал Виктор, затем добавил осторожно: – Ешь, сынок, я сейчас вернусь.
Увидев, как отец направляется к выходу из кухни, Пашка занервничал:
– Ты куда?
– В твою комнату, – спокойно сказал Виктор.
– А что там? – непонимающе и слишком громко спросил сын, а отец внутренне вздрогнул, потому что начал готовиться к худшему развитию событий.
– Окно закрою, а то сквозняк, – хрипло произнес он и махнул рукой на открытое кухонное окно.
– А-а, – протянул Пашка беспечно и принялся намазывать пасту на батон.
– Ты ешь, – бросил тихо Виктор и вышел из комнаты. Пройдя по коридору, он остановился у дверей в детскую, сел на корточки, засунул кулак в рот и что есть мочи начал кусать свою руку. В беззвучном крике, проклиная все на свете, он просидел недолго, не больше пары минут. Затем встал, вытер слезы и вошел в комнату, где все еще то ли спал, то ли был без сознания неизвестный мужчина.
Окончательно взяв себя в руки, Виктор рывком стянул с него одеяло, в надежде, что тот проснется. К несчастью, он увидел то, чего боялся больше всего: незнакомец был мертв, скорее всего, убит. Даже несведущему в таких делах Виктору было понятно, что довольно редко люди сами себе перерезают горло: кровавый след с уже запекшейся кровью находился почти посредине шеи. Бросив плед на пол, отец подошел к двери и беззвучно закрыл ее, подперев стулом: нельзя, чтобы Пашка увидел это. Затем Виктор сел на пол напротив неизвестного мужчины и стал его разглядывать.
Незнакомец был высоким, это было понятно, даже несмотря на то, что он сидел. В глаза в первую очередь, помимо кровавого шрама на шее, бросались его волосы: темно-каштановые, слегка волнистые. Виктор всегда думал, что такие шевелюры бывают только у артистов. Проведя влажной ладонью по собственной лысой макушке, он глубоко вздохнул и на несколько секунд закрыл глаза. Очень не хотелось, но нужно было думать, что делать с этим мертвым мужчиной. Открыв глаза, Виктор стал разглядывать дальше, обследуя взглядом сначала ноги в самых обычных синих джинсах, потом голый торс, затем по очереди руки. Не найдя ничего, что говорило бы о том, кто этот человек, отец с досадой выдохнул и встал. Подойдя ближе к телу, Виктор стал вглядываться в его лицо – ничего, этого мужчину он точно не знал.
Если это и был чей-то дурацкий розыгрыш, то точно не новых Пашкиных «друзей» – эти олухи вряд ли могли кого-то убить и подбросить труп в их квартиру. Что же это за бред такой?
Или все же… «друзья»? Да нет! Виктор хоть и не знал, что это за гопники такие, то есть готы… Готы? Да, вроде так их Пашка называл, в общем, не знал Виктор, кто они и чем живут, да и сын был с ними всего несколько недель знаком. Но поверить в то, что подростки могут смеха ради убить человека, он не мог.