Обернувшись, он увидел в центре салона профессора, целившегося в него из пистолета.
– Нет, папа…! – выкрикнула Майя, отводя его руку.
Её реплику прервал грохот выстрела. Резким движением профессор ударил её рукояткой оружия по голове. Прижав ладонь ко лбу, Майя попятилась назад. Успев к ней шагнуть, Турал ухватил её под руки, развернув, прикрыл собой. Джордж, не останавливаясь, разрядил ему в спину остаток обоймы. Выстрелы оглушительно гремели, отдаваясь эхом в салоне и звоном в ушах. Вдвоём они упали набок между кресел. С шеи Турала сочилась кровь: первая пуля задела артерию. Впопыхах Майя достала и кармана экстренной помощи бинт и сняла с себя амулет. Пока Джордж перезаряжал оружие, она успела затянуть шнурок вокруг шеи Турала и зажать под амулетом приложенный к его ране бинт.
– Отойди, – целясь в Турала, бросил ей Джордж.
– Папа, прошу тебя, не делай этого, – взмолилась она.
– Извини, но твой папа кормит червей в вашем саду!
– Кто ты? – выкрикнул Турал, пытаясь подняться.
– А ты не понял? – усмехнулся он. – Значит, он тебе правду не сказал. Он – кого ты считал своим отцом. Я – Немо – тот, кто возродит новую цивилизацию синтеков. Разумную и мудрую расу, в отличие от вашего вида, не склонную к самоуничтожению. На протяжении многих лет я пытался осмыслить слова, написанные здесь, – он показал гравировку на оружие. – Их много веков назад, незадолго до своей смерти, выгравировал настоящий Джордж Хогарт. Великий человек – тот, которого никто из вас не знал. И только когда меня предала моя семья, бросив умирать в безжизненной пустыне с этим оружием, я осознал, что значат слова: «Лишь потеряв всё, человек обретает истинную свободу». Теперь я знаю – потому что свободен! Живя с вами в этом виварии[1] под названием «Гая», я убедился, что человек – это эволюционный тупик: как биологический вид вы изжили ресурсы своего развития. Я уже было свыкся с мыслью, что сгнию среди вас, играя роль безропотного профессора, и унесу свою тайну в небытие, пока не появился шанс выбраться сюда с вашей экспедицией. А когда вы нашли этот камень, – он кивнул в сторону стола, – я понял, что те, кто меня предали, погибли. Ах, как же ты на неё похожа, – всматриваясь в глаза Майи, добавил он, – но в отличие от Селены, ты чиста и молода. – Вздохнув, он подытожил. – Ладно, болтать с вами времени нет, – и снова направил на них ствол. – Спасибо, что довезли досюда, дальше я сам. Но ты, Майя, можешь ко мне присоединиться. Эпоха людей подошла к концу. Вместе мы на нашей базе воссоздадим из законсервированных биоматериалов новую расу синтеков. Мы для них станем богами! И через год покинем эту планету. А сейчас отцепись от него, и наша новая жизнь начнётся! – он прицелился Туралу в голову.
– Нет, – выкрикнула она, прикрыв собой Турала.
– Выбор твой, прощайте!
Подняв руку над головой, Турал с панели управления на запястье набрал код, активировав «Последний довод королей». С шипением за спиной их подбросило вверх: уши заложило, глаза чуть не вышли с орбит. Прижавшись к Туралу, Майя едва на нём удержалась. Их укрыла лазурная пелена, и они оказались внутри светящейся оболочки. Расширяясь, оболочка разорвала и разрушила переднюю часть ровера. Кислород, стравливаясь из его скафандра наружу, под низким давлением внутри оболочки рассеивался, для дыхания его не хватало. Гермошлемы остались за оболочкой, и Майя, теряя сознание, сильнее прижалась к его груди. Перед тем как отключиться, он успел достать из её кармана экстренной помощи аэрозольный ингалятор и впрыснул ей инъекцию фтор углерода, насытив кислородом её кровь на ближайшие тридцать минут. Вторую дозу он впрыснул себе в глотку.
* * *
Запах нарезанных помидоров разносился по кухне. Подойдя к Эллен, занятой у плиты готовкой, Аббас обнял её за талию.
– Пахнет вкусно. Это яичница на помидорах?
– Замиль сказал, что помидоры с его грядки, и они пахнут землёй предков.
– Возможно, но блюдо, приготовленное твоим руками, всё ровно будет пахнуть тобой, – и поцеловал её в шею.
– Отстань, зверь ненасытный, – расправила она плечи и строго указала. – Садись, уже готово.
Немногим позже сев за стол, и наблюдая, как он хлебом соскребает остатки еды с тарелки, Эллен спросила: – Ну как?
– Очень вкусно. Ты золото!
– Брат утверждает: «Как бы хорошо женщина ни готовила для своего мужчины, ей все равно не удастся повторить вкус блюда, приготовленного его матерью».
– Он прав, – дожёвывая, вздохнул он, – Но отчасти только потому, что с возрастом вкусовые рецепторы меняются. А готовишь ты отлично.