– А ты сама как считаешь?
– Наш разум соткан из обрывков случайных воспоминаний в виде взаимосвязей десятков миллиардов нейронов. Сновидения – только небольшая часть их деятельности. Но я считаю, что в утверждениях религий о бессмертии души есть доля истины. Некоторые учёные считают, что после смерти сознание человека не растворяется в забвении, исчезая бесследно. Частично сознание сохраняется на уровни квантовых флуктуаций. Наука пока наблюдает нейронные корреляты сознания только в виде электрических импульсов. И по закону сохранения энергии эти импульсы после смерти куда-то должны перетекать. Но куда – никто не знает. Разум – это единственное, что нельзя скопировать в нашем материальном мире. Я считаю, что наш разум и его части – сознание и подсознание – это не то, что заключено в кастрюлю вермишели между наших ушей! Разум не имеет чётко выраженных границ и является неотъемлемой частью бесконечной вселенной.
– Я-то думал, что разум – это то, что рождается в процессе генерации глупых идей.
– Возможно, поэтому в отличие от машин наш мозг лучше обрабатывает когнитивные процессы, решая задачи выходящих за рамки фиксированных систем. – Тяжело вздохнув, она добавила: – Я тебя хотела спросить. Ответь мне честно, у нас есть шанс, что мы когда-нибудь увидим родных?
– Не знаю. Наша планета очень мала, как песчинка на гребне волны в океане вселенной. Мне стыдно признаться, но в глубине души я всячески добивался этой вылазки, а теперь сильно сомневаюсь. Вся команда слепо верит, что я знаю дорогу домой, но наши шансы пережить этот переход ничтожны! Никто не знает, что будет ждать нас на той стороне. Все понимают, но признавать этого никто не хочет. Каждый из нас живёт в скорлупе своих иллюзий и надеется на счастливую развязку. Мы не даём себе отчёта, что молча совершаем акт коллективного самоубийства. И подтолкнул на это всех я!
– Не надо себя упрекать, – успокоила она. – Ты дал нам призрачную, но надежду, стимул бороться и жить. Лучше сожалеть о содеянном, чем сокрушаться об упущенной возможности! И чем бы наша миссия ни закончилась, вся команда тебе благодарна. Это лучше, чем жить в ожидании смерти кого-либо, надеясь запастись калориями.
– Серьёзно?! – усмехнулся Турал. – Вы рассматривали вариант с каннибализмом? И сколько калорий во мне?
– В чистом виде около шестидесяти тысяч, – улыбнулась она. – А с костями и кожей на все сто потянешь.
– Кажется, готово, – кивнул Турал, взглянув на монитор за её спиной.
Майя, склонившись над экраном, долго анализировала поток данных из бесконечной череды четырёх символов A T G C, повторяющихся в разных комбинациях.
Заметив её тревожный взгляд, он поинтересовался: – Всё так плохо, я умираю?
– Нет, всё нормально, – замешкалась она, и принялась судорожно стучать по клавишам. – Мы все когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже.
Её слова звучали неубедительно, и он, не сводя с неё глаз, спросил: – Ты там что-то нашла?
– Ничего особенного. Это всего лишь последовательность нуклеотидов ДНК.
– И что она тебе сказала, эта последовательность?
– У тебя нарушен механизм, обеспечивающий восстановление концов хромосом.
– И чем это грозит?
– От этого не умирают, только быстрей стареют, – вздохнула она.
По её щеке цвета светлой корицы безвольно скатилась слеза:
– Эта мутация может отразиться в генах последующих поколений!
– Наивное создание, – вздохнул Турал. – За бортом осталось одиннадцать миллиардов, чьи судьбы неизвестны, а ты печёшься о потомках одного пациента.
– Для меня ты не пациент! – всхлипнула она, и на её глаза навернулись слезы.
Указав на прибор у неё за спиной, он сменил тему:
– А это что, молекулярный принтер? Больше походит на мультиварку.
– Это искусственная утроба, – вздохнула она, её мягкий голос напоминал журчание ручья. – В ней отец проводил эксперименты по изучению влияния низкой гравитации на развитие эмбрионов млекопитающих. Медико-биологические исследования проводились в рамках будущей программы колонизации. Но ты почти угадал: этот прибор медики называют мультиматкой. Там в искусственной амниотической жидкости можно вырастить десятки мышиных эмбрионов.
– Круто, – подметил Турал. – Я как-то читал один роман. Только не принимай это на счёт своего отца. Так вот там один учёный создавал искусственную расу людей, приспособленную для жизни в космосе. Для комфортной жизни в вечной невесомости вместо рук и ног он создал их с четырьмя руками. Они были устойчивы к радиации и в открытый космос выходили без скафандров. Кровь и кожа были у них зелёные, а организм подпитывался солнечными лучами.