– Внебрачный. В семье не принято об этом распространяться. Он вырос в Норильске и только недавно переехал в Петербург. Он квант – высококвалифицированный программист. Думаю, он тебе будет полезен.
– Вообще-то я хотел пригласить твоего сына. Он ведь закончил магистратуру на факультете физики плазмы?
– Я помню, ты предлагал Виталию работу, но он не хочет работать здесь.
– Ладно, как зовут твоего племянника? – закрыв глаза, вздохнул Иса.
– Олег. Олег Соболев.
Расстроившись, Иса повёл головой.
– Я очень тебя уважаю, и брата твоего, но есть одна проблема. Насколько я знаю, Олег Соболев с детства живёт в интернате для инвалидов, прикованный к коляске, и даже пальцем пошевелить не может. Ты хочешь меня убедить, что он исцелился?
Лицо Дмитрия залилось краской, взгляд потупился.
– Нет… – замялся он. – Как тебе объяснить…
– Как есть, так и скажи. Хотя не надо, я в курсе твоих дел, – бросил Иса. – Чего-то подобного я ожидал всегда. Это нормально, когда организация, которая делится через тебя информацией, пытается внедрить в наши структуры своего человека. Они боятся нас, и я их понимаю. Чего ждать от нас, они не знают и поэтому пытаются собрать информацию. Но ты скажи своим друзьям – мы им не враги. Наступит время, и они в этом убедятся.
– Ты давно знаешь? – робко подняв глаза, произнёс Дмитрий.
– Всегда, но убедился в этом, когда вы познакомили меня с Альбиной, якобы дочерью подруги твоей жены. Ах… – закрыв глаза, повёл головой Иса. – Прелестная молодая особа. Если бы не знал, кто её куратор, обязательно бы ею увлёкся. Трудно годами дружить с людьми, зная, что в конце тебя хотят поиметь!
– Прости, Иса. Я…
– Молчи, – подняв ладонь, перебил он. – Знаю, ты зла мне не желал, и я на тебя не держу. Выбор был у тебя невелик, но обидней всего, что ты и семью свою подключил к этому делу. Хорошо, что Виталий на тебя не похож. У него принципы другие. Он был вынужден отказаться от моего предложения, иначе твои друзья заставили бы его работать на них. А ты теперь уже не в том возрасте, чтобы притворяться. Вот и пришло время передать эстафету молодому сотруднику. Скажи своим друзьям, чтобы прислали этого… Олега. Я приму его как сына своего друга!
* * *
Два года спустя Аббас работал поздней ночью в своём кабинете. Последние два десятка лет, создавая с нуля концерн ISA, он оставался в тени. Теперь этот тёмный кардинал термоядерной энергетики стал одним из самых влиятельных людей планеты. Все эти годы, живя под именем Иса, он неустанно развивал технологические преимущества концерна.
Задвигая подальше свою боль и болезни, пожирающие изнутри, он воплощал в жизнь свой проект, разбив его на важные этапы – часы, сутки, месяцы и годы. Большая часть работы позади, остался один нерешённый вопрос, не дававший ему покоя. Камень, который так упорно искали синтеки; он так его и не нашёл.
Мысли Аббаса прервал звонок на коммуникатор. Взглянув на неизвестный номер ID, он ответил.
– Здравствуй, Турал, – послышался на другом конце знакомый голос.
– Здравствуй, Ол, всё в порядке?
– Всё нормально, нам нужно встретиться. Это касается камня, который ты искал.
– Ни слова больше, эта линия небезопасна. Скажи, где ты, и мои люди тебя найдут.
– Через четыре часа я буду в Шоуду в аэропорту Пекина. Там есть ресторан «Ин-лун».
– Хорошо, к тебе подойдёт человек, которого ты знаешь в лицо. До этого момента старайся держаться людных мест.
В полдень следующего дня Аббас держал в руках потрёпанный клочок бумаги, вложенный в прозрачный файл.
– И что это?
– Это фрагмент карты Калифорнии, – ответил Оливер, устроившись за столом в его кабинете. – Её начертил в своём дневнике русский офицер, служивший в форте Росс в начале девятнадцатого века. Похоже, они в тех местах охотились на дичь. Ты знал, что в Америке жили русские?
– Я знаю историю Калифорнии. Откуда это у тебя?
– Я сказал Изабелле, что ищу старое географическое название, связанное с тремя звёздами в поясе Ориона, и это место находится где-то в Центральной Америке. Изабелла была с геологами на практике на Камчатке. Там, – Оливер с трудом выговорил название города, – в Петропавловске есть музей истории. В музее она сфотографировала один экспонат, этот листок, и отправила мне. Я позавчера вылетел туда, там очень холодно и метёт снег. Музей нуждается в деньгах для ремонта, и я неофициально выкупил весь дневник.
Оливер придвинул к нему потёртую кожаную тетрадь, лежавшую на столе.
– Меня заверили, что она подлинная, даже переплёта не видела. Все листки выпадают и никогда не сканировались.