– Конечно, помню. У нас в кают-компании каждый вечер начинается битва за контроль над медиасервером, – усмехнувшись, заметил он. – Ну а если серьёзно подумать, я не припомню какой-либо крупный конфликт. Никто никого не оскорблял и не проявлял чувство неприязни. У нас взаимное уважение, мы не имеем личных амбиций, особо не соревнуемся, и никто не доминирует. Даже унизительных ников друг другу не даём. Здесь есть подвох?
Майя поджала губы, затем, вздохнув, ответила:
– Дело в том, что основной причиной инцидентов, произошедших с прошлым, международным экипажем, была не среда их обитания, а сами люди. Это было итогом ошибок психологов. По этой причине НАСА договорилось с международными партнёрами и начало собирать следующий экипаж только из граждан США. Учитывая опыт отца, работавшего на антарктической станции, где он длительный период прожил в коллективе в замкнутых условиях, ему поручили собрать и возглавить один из отрядов. Отряд, который сможет в изоляции поддерживать в определённых рамках социальные связи и работать в жёстких условиях замкнутого пространства. Впоследствии наш отряд стал первым кандидатом на дублирующий экипаж экспедиции. Отец нас отбирал, основываясь на определённой идентичности генетической мутации. Это так называемый показатель дружбы, определяющий по ДНК вероятность того, что люди даже при тяжелейших условиях выживания не станут враждовать, и это не зависит ни от национальности, ни от вероисповедания.
– Получается, что мы «кровные друзья»? – бросил Турал. – Поэтому наш экипаж как большая семейка? Нас здесь шестнадцать, среди нас отец и дочь, сёстры-близнецы, братья и двоюродные братья. Может, мы родственники в каком-то далёком поколении?
– В каком-то далёком поколении все приматы друг другу родственники! – усмехнулась Майя.
– Мой дядя утверждает, что обезьяны – это люди, которые ослушались Всевышнего и в наказание были превращены в животных.
– Я не стану спорить с твоим дядей. Вопросы эволюции можешь обсудить с профессором Хогартом. Я лишь могу подтвердить, что учёные, изучающие генетическую историю человечества, обнаружили, что народы современной Европы и коренные народы Америки имеют схожий генетический маркер, полученный от кочевых народов ямной культуры. А те незадолго до этого унаследовали этот маркер от племён, населявших территорию Кавказа. Кстати, светлую пигментацию кожи в Европу принесли именно представители ямной культуры.
– Ямные – это те, кто копали ямы?
– Те, кто хоронил своих усопших, – закатила она глаза, – деревянная ты голова!
– А я думал, ты хирург.
– Я нейрохирург, имею степень нейробиологии и психологии. Я врач широкого профиля, но прежде всего я дочь профессора генетики, специалиста в биоинженерии и ксенобиологии.
– В этом твоя беда: ты много училась, ты слишком умна!
– Вот как?
– Я хотел у тебя уточнить, нейрохирург, – вздохнул он. – Во время подготовки мы все проходили обследование на МРТ. И насколько я знаю, во время обследования никому из нашего отряда, кроме меня, не предлагали отвечать на наводящие вопросы, показывая провокационные фотографии голых девиц. Почему только мне и с какой целью это было нужно?
– Не беспокойся, обследование не выявило у тебя особых патологий.
– Твой отец перед обследованием заставил меня выпить стакан виски, сказал: «Так надо», – а затем дал таблетку от запаха.
– Ему объяснили, что для диагностирования ранних признаков шизофрении ты будешь во время обследования выполнять несложные аудио упражнения. Но он заподозрил, что для выявления твоих потаённых замыслов и сексуальных предпочтений тебя будут проверять как на полиграфе. Ты ведь работал до этого в России – возможно, тебя подозревали в сотрудничестве с их разведслужбами. Он был сильно обеспокоен, что ты не пройдёшь тест, и поделился со мной опасениями. Я посоветовала ему тебя немного напоить. Дело в том, что алкоголь нарушает работу мозгового «детектора ошибок» – сглаживает разницу между правдой и ложью. Короче, они хотели исследовать потаённые уголки твоего разума, но лишь выявили отсутствие диссонанса между новыми и более старыми, примитивными областями мозга, что позволяет сознанию эффективно работать без привязки к мнимому «Я» – сохранять самоконтроль и ясность ума при принятии сложных решений. В конечном итоге наша уловка сработала, и ты прошёл тест.
– Если ты так много знаешь обо мне, к чему были вопросы о неясных пунктах в моём психологическом портрете? Но все равно спасибо, виски мне понравился!
– Всё очень сложно, – ответила Майя, – Мы знакомы почти два года, но я тебя узнала сегодня лучше, чем за весь этот период. И я хочу заверить тебя в одном. На первый взгляд мы все очень разные, но у всех нас, людей, есть то, что нас объединяет. Способность изучать окружающий мир, выстраивать в сознании причинно-следственные связи. И, несмотря на это человечество до сих пор не познало границ своих возможностей. Я смеялась над твоей мечтой о терраформировании, но в глубине души сознавала, что когда-нибудь такой же мечтатель, как ты, найдёт способ запустить магнитное поле в ядре замёрзшей планеты и подарить надежду на процветание жизни на её поверхности. Судьбой нам дарована способность мечтать, познавать, стремиться к недостижимым целям. Благодаря этим способностям человеческому виду удалось раздвинуть границы обитаемой вселенной и оказаться за другой стороной Солнца! А ведь всего полтора века назад сама мысль, что человек может выйти в космос и при этом выжить, казалась нереальной. Есть такое высказывание: «Рубежи там, где мы их ставим». Каждый, если у него есть воля, способен изменить мир. А когда стремления многих людей совпадают, то для них нет ничего невозможного. Можно горы свернуть – надо только очень захотеть!
– Ты начала говорить как проповедник. Это начинает меня пугать. Ты что, пытаешься меня гипнотизировать?
– Нет, совсем нет, – с умилением ответила она. – Для гипнотического внушения есть другие приёмы.
– Например?
– Ну, скажем, ты можешь съесть этот лимон целиком? – спросила она, протянув ему жёлто-зелёный плод.
– Целиком? Нет, никогда, он слишком кислый.
– А если тебе внушить, что это помидор, ты его съешь?
– Легко. Психологи пару раз пытались меня ввести в гипнотический транс, но у них ничего не вышло.
– В гипнотическое состояние в той или иной степени можно ввести любого человека. Нужен только правильный подход. Это во многом зависит и от гормона окситоцина. У тебя раньше наблюдался недостаток этого гормона. В этом была причина твоей некоммуникабельности и недоверия к людям.
– Ты сказала – раньше? Окситоцин – знакомое название, это случайно не те микрокапсулы, которые ты мне всучила в начале нашей миссии под видом витаминов?
Майя нервно заёрзала, на её лице появилась загадочная улыбка вперемешку со смущением.
– Ну, ты ведь не станешь отрицать, что они тебе помогли?
– Вот как, – сдержанно бросил Турал. – Хорошо. Раз уж ты рассчитала мою родословную, сделав меня представителем древнего рода могильщиков, чуть ли не прямым потомком австралопитека, ставила на мне опыты, как на мышах, может, заодно научишь приёмам гипноза?
– Зачем тебе?
– Надо! Дело в том, что мой кузен много болтает, особенно когда я пытаюсь уснуть, иногда меня это напрягает. Если поможешь найти в нём клавишу паузы, я буду тебе благодарен.
– Нет. С этим шутить нельзя! Я только могу тебя научить самовнушению.
– Ладно, я согласен, – и удивился, когда она встала напротив него: – Что, прямо сейчас?
– Да, начнём с медитации. Клади руки на колени, – скомандовала она. – Закрой глаза и просто расслабься. Представ, что ты оказался в том месте, где был счастлив. Все твои заботы и проблемы растворились в пустоте.
Выждав паузу, она продолжила.
– Скажи, что ты видишь?
– Ничего не вижу, кто-то выключил свет! Хотя нет, постой, тут какие-то туманные пятна, а в центре чей-то образ. Это девушка с блестящими тёмными волосами и томными чёрными глазами. Она мне улыбается!