– Отдаляйся от корабля, – крикнул кузену Турал. Подняв взгляд, он заметил в нескольких метрах от себя Майю, прильнувшую к иллюминатору грузового отсека. Прислонив ладони к стеклу, она смотрела на него. Их взгляды пересеклись: одной рукой схватившись за поручень, что-то крича и вертя головой, он махал ей рукой. Она успела отпрянуть от иллюминатора, и между ними как молния что-то сверкнуло.
Воздух через пробоину вылетал со свистом. Пытаясь унести за собою, порыв ветра, трепля её волосы, волной ударил по лицу. Она успела схватиться за поручень. И, видя, как перед ней захлопывается люк шлюза, потянулась к рычагу кремальеры[4].
Мгновение, хлопок – и мир умолк. Резкий выдох с брызгами – на языке закипели капли. Накачивая кровью вены, сердце гулко колотились в груди. Зрачки расширились, ресницы дрогнули – не сомкнулись. Свой уход она встретила с открытыми глазами – они покрылись хрустальной пеленой.
* * *
– Нет, нет, – бубнил он в пустоту. В висках стучала кровь, боль пронзала затылок, звенело в ушах, и к горлу подступил комок. Вселенная кружилась: перед ним раз десять за несколько секунд мелькнуло солнце. Синапсы беспорядочно квантовали нейроны, пытаясь сориентировать сознание в пространстве. Где айрокатер, где корабль? Он найти ответа не мог.
– Сто седьмой, ответь, – услышал он голос Мартина.
С болью сплюнув собственную слюну, Турал произнёс:
– Мартин, я здесь.
– Ты где? Мы тебя не видим.
– Не знаю, я кручусь. Потерял ориентацию, только Солнце успеваю замечать. Где Эмин? Майя с вами, в рубке?
– У меня данных нет. С момента столкновения прошло двенадцать минут. Связи с айрокатером нет, визуального контакта тоже.
– Где Майя?
– Я пока не знаю, все покинули рубку, я здесь один. Прости, я не успел увернуться. Нас порядочно зацепило, похоже, айрокатер тоже отнесло. Не знаю, куда вас отбросило, но мы тебя найдём.
– Нет, времени уже нет, – рассудил инженер. – Излучатель работает?
– Да, диагностика показывает, что всё готово.
– Ты знаешь, что делать. Запускай, спасай команду!
Мартин с ответом тянул, но спустя полминуты, вздохнув, сказал:
– Прощай, Турал! Мы тебя не забудем, – и его голос исчез в безмолвной пустоте.
– Эмин, сто шестой, Эмин, – он, не оставляя надежды, отчаянно продолжал вызывать кузена, слыша в ответ лишь гнетущую тишину, прерывающуюся тихим эхом собственного дыхания, звоном в ушах и слабым гулом систем скафандра.
Угол его зрения помимо Солнца охватило что-то яркое. Белым вихрем к нему приближались глыбы. Всё чаще рядом пролетали крупные и мелкие осколки. Он поступил так, как велел кузен: с панели управления сменил язык, ввёл команду – три семёрки. Скафандр стравил азот, и он оказался внутри лазурной оболочки. Сознание поплыло, сузилось восприятие окружающей реальности. Закрыв глаза, он увидел танцующие огоньки: его затягивало в незримую пасть искривлённого пространства.
[1] Фабберами – 3D-принтер, периферийное устройство, использующее метод послойного создания физического объекта по цифровой модели.
[2] Снеговая линия – в астрономии и планетологии характеристика протопланетной системы звезды, расстояние от светила, на котором температура становится достаточно низкой для того, чтобы простые летучие соединения (такие как вода, аммиак, метан, молекулярные азот и хлор) переходили в твёрдое состояние.
[3] Сублиматор – система охлаждения и осушения воздуха в скафандре.
[4] Кремальера – устройство для герметического закрывания люков.
Твердь земная
Открыв глаза, он увидел под потолком позолоченную люстру. Затылок всё ещё болел. Попытался поднять руку, но резкая боль пронзила вену: к левому запястью был прилеплен пластиковый шлаг капельницы.
– Мама, мама, он проснулся, – послышался девчачий голос, и кто-то выбежал из комнаты.
Она вернулась с матерью. Уже вынув из вены иглу, он сидел на кровати, рассматривая маленькую комнату, увешанную постерами смазливых певцов.
– Вы в порядке? – спросила женщина с полукруглым лицом и светло-соломенными волосами. – Не вставайте, вам надо лежать, – её слова звучали невнятно, с каким-то небрежным, сокращающим акцентом.
– Я здесь как оказался? – поинтересовался он.
– Вас нашли ночью, – улыбнулась женщина. – Врач вас осмотрел, сказал – выживете. – Спохватившись, она торопливо вышла из комнаты со словами: – Мне надо позвонить, они должны уже приехать.
У проёма двери стояла девочка-подросток лет пятнадцати с коротко стриженными светло-русыми волосами. Её светлое лицо было усыпано веснушками.
– Вы русский? – поинтересовалась она с таким же невнятным акцентом.
– Американец, – оглядывая себя, смущённо ответил он: на нём было только нижнее бельё.
– Я принесу вам чай. Там на стуле лежит одежда брата, можете надеть, – уходя, сказала она.
Поднявшись с постели, он оделся, нерешительно подошёл к окну. За окном плескалось тёмно-синее море. Бледно-жёлтый блин над морским горизонтом освещал золотую зарю, согревая своими лучами побережье. Вдоль береговой линии растягивалась убегающая вдаль вереница одноэтажных строений.
Она вернулась с подносом в руках, на котором была кружка с чаем и варенье из пустынного лайма.
– Спасибо. Где я? – спросил он между глотками горячего чая.
– В Австралии, – наивно улыбнулась она. – Там Тихий океан, – указала она за окно. – Мама готовит вам завтрак, – добавила она и спросила: – Вы заблудились? Наверное, ваш спускаемый аппарат не там приводнился, а затем затонул. Вас нашёл мой брат, он хозяин рыболовного сейнера. Вас выловили этой ночью в океане. Он видел, как к горизонту спускается что-то светящееся. Думали, метеорит или метеозонд, а это были вы. На вас был российский скафандр, и все подумали, что вы русский. Брат сказал, что вы были без сознания. Меня зовут Эллен, а как вас?
– Турал. Где ваш брат?
– Он уехал к жене в госпиталь, – и, задумчиво улыбнувшись, добавила. – Я сегодня стала тётей!
– Поздравляю, племянник?
– Нет, племянница!
Поставив кружку на подоконник, он заметил на нём солнечный коврик. Это была экологичная консоль с плоской платформой размером с журнал, которая в течение дня накапливала солнечную энергию и беспроводным методом заряжала положенные на неё мобильные устройства.
Она была такой же, как из детских воспоминаний, всегда находившаяся на кухне у окна в доме родителей.
Пытаясь осознать происходящее, он оглянулся вокруг и прокряхтел: – Какой сегодня сол… – и с криком добавил: – Год какой?!
– Сорок первый, – попятившись, с испугом промолвила она и, будто сомневаясь в своих словах, достала из заднего кармана коммуникатор. Взглянув на дисплей, протянула ему.
Посмотрев на экран древней модели коммуникатора, не веря своим глазам, он всмотрелся в дату. Рассудок помутнел, вселенная вокруг сжалась. Он опустился на колени; его начало рвать кровью.
– Мне нужно позвонить, – просипел он, вытирая лицо протянутым ему полотенцем. – Где мой комбинезон? Там коммуникатор, все контакты.
– Сейчас принесу, – испуганно бросила девчонка и убежала.
Он звонил в Штаты, к себе домой. Стационарные номера не отвечали, машинный женский голос, подражая среднезападному диалекту, предательски отвечал: «Соединение в данном направлении временно недоступно. Перезвоните позже». Он пытался связаться с родственниками, с соседями или хотя бы со знакомыми в Калифорнии, но ID абонентов, которые были ему известны, не отвечали или не существовали. Он связывался с операторами сетей, но они, как и поисковые системы соц. сетей, отказались выдавать информацию, ссылаясь на политику конфиденциальности персональных данных.
– Что случилось? – поинтересовалась Эллен, наблюдая за его отчаянными попытками с кем-то связаться.
Прислонившись к стене, он опустился на пол и вернул ей её коммуникатор, а за тем показал свой. На экране – блекла фотография семейной пары с ребёнком на руках.