Подбежав к коробкам, Турал воскликнул:
– Уй-да, телескоп. Настоящий, не игрушечный?
– Настоящий, рефлекторный.
– Можно открыть? – спросил Турал, перенося упаковку на стул рядом с Аббасом.
– Вечером, когда стемнеет. Но сначала дай слово, что выучишь эти стихи и будешь слушаться тётю Адель, иначе заберу обратно.
– Хорошо.
– Мне подарили абонемент на стрельбище. Хочешь, вместе поедем, постреляем по мишеням?
– Да, – загорелись его глаза.
Поздним вечером, лёжа на верхней полке двухъярусной кровати, Турал наблюдал за звёздами. К его разочарованию, небо вечером затянулось тучами, и что-либо разглядеть через телескоп ему не удалось, и он довольствовался подарком Эмина, который уже сопел на нижней полке кровати. Подарком Эмина был ночной светильник, испускавший на потолок детской комнаты проекцию звёздного неба.
После полученных на стрельбище впечатлений Турал ещё не спал и окликнул Аббаса:
– Папа…
– А… – сидя в кресле, отозвался Аббас; этим вечером он по настоянию Замиля ночевал у них.
– А где ты работаешь? Меня в школе учительница спросила, а что ответить, я не знал.
– Я инженер, придумываю новые проекты.
– Это как придумывать новые игры?
– Да, только ставки в моих играх намного выше. Тебе ведь играешь в виртуальные игры, какой персонаж тебе нравится?
– Райдэн – он может летать, исчезать, метать молнии, и его нельзя убить.
– Отлично, мне тоже он нравился.
– Ты тоже играешь?
– Да, только в моей игре враги коварные и сильные. Наступит день, и ты в своей игре поднимешься на новый уровень, и твоя игра станет реальностью. Все мои враги станут твоими и ополчатся на тебя. Но ты не бойся. Ты научишься предвидеть их действия и предпринимать верные шаги. Но сначала ты должен долго учиться и стать лучшим учеником школы. Турал, ты меня слышишь?
Мальчишка не ответил, он уже спал, во сне стрелял по мишеням.
Три дня спустя Турал стоял у доски. Запинаясь, старался с интонацией читать стихотворение о родине, вкладывая смысл в каждое слово.
В это время, петляя по склону горы, чёрный внедорожник поднимался над пропастью. Свернув с единственной дороги на просёлок, ведущей в село Хурел, автомобиль, вгрызаясь колёсами в щебень, поднялся на холм и остановился на вершине. Из него вышли двое.
– Вот оно, то место, что ты искал, – произнёс Замиль.
Внизу по склонам располагались сельские угодья, за ними виднелись пастбища, а вдалеке у подножья горы Шахдаг, спрятавшей свою вершину за ширмой пушистых облаков, простиралась широкая долина.
– Да, неплохо, – ответил Аббас. – Но там есть селения.
– Они почти заброшены, безработица, – пояснил Замиль. – Их можно расселить, и людям будет работа. Вдоль этого хребта проходит государственная граница, так что планов у государства на эти земли нет. Ты уже решил, как назвать город?
– Нет, название ему дашь ты.
* * *
Девятнадцать лет спустя Дмитрий Соболев ожидал встречи в приёмной технологической компании. Офис дочерней компании концерна находился в центральной части столицы, на последнем этаже высотки. Дмитрий был одет в свой лучший костюм и даже ради этой встречи, желая скрыть седину, подкрасил волосы. Лет пятнадцать назад, будучи рядовым сотрудником лаборатории оптико-лазерной физики, Дмитрий познакомился с главой этой компании, и тот предложил их лаборатории финансирование в ряде исследований. Теперь, спустя годы, он возглавил лабораторию, и у него сложились доверительные отношения с его покровителем, известным как Иса. Дмитрий считал его прозорливым человеком; ему даже казалось, что тот был в курсе всего происходящего.
Двери кабинета открылись, и в приёмную вышли двое. Один из них был его знакомый, другой – человек в военной форме. Дмитрий сидел в другом конце приёмной, но заметил взволнованность в интонации последних слов посетителя, смысла которых не понимал. Попрощавшись, офицер ушёл, а шеф обернулся к вставшему с кресла Дмитрию:
– Ну что, рад тебя видеть! Заходи, – пригласил он гостя в кабинет, поручив секретарю их не беспокоить.
– Когда прилетел? – спросил Иса, усаживая гостя за длинный стол.
– Этим утром, – коротко ответил Дмитрий, осматривая оранжевые жалюзи на окнах.
– Кофе, чай, может, пива? – предложил хозяин, поглаживая короткую бородку.
– Нет, спасибо, – усмехнулся гость, – может быть, потом.
– Как семья, как себя чувствует брат?
– Спасибо, хорошо. Вся семья тебе очень благодарна и молится за тебя. Если бы ты тогда не настоял на его обследовании в вашем госпитале, где ему вовремя поставили правильный диагноз, мы бы его потеряли. А сейчас он уже вышел на работу, готовит свой беспилотный ноу-хау к презентации.
– Надеюсь, его дрон не будет за нами шпионить, – пошутил Иса, но в его усталых глазах блеснуло беспокойство.
– В тебе проснулась мания преследования? Это как-то связано с тем военным, который сейчас ушёл?
– Отчасти.
– Он был сильно взволнован. Я ваш язык не понимаю, но разобрал что-то про солярку.
– Ах, это, – усмехнулся Иса. – Если переводить дословно, он сказал: «Эти бесчестные люди вместо материнского молока вскормлены соляркой». Служба госбезопасности периодически выявляет круг лиц, занимающихся промышленным шпионажем в нашем концерне. И сегодня этот список пополнился несколькими именами. Но самое обидное, что большинство из них не иностранцы, приглашённые работать, а свои же, местные. Они родились здесь, их родители тоже. У них есть всё, что нужно современному человеку, – квартира, дача, отпуска, курорты. Их дети учатся в лучших вузах Европы. Но им этого мало! Их мотивы трудно понять, они готовы за гроши продать секретную информацию, ставя под удар интересы своего народа.
– Да, действительно обидно, – задумался Дмитрий. – Я, кстати, в прошлом году был в командировке в Иордании и слышал там один анекдот. Короче, в аду у каждой конфессии есть свой котёл. В одном котле варятся грешники-христиане, а в другом – грешники-мусульмане. Христиане по одному поднимаются на плечи друг друга, вылезают из котла и даже последнего вытягивают за собой. А у мусульман, когда один пытается взобраться наверх, другие тянут его за ноги вниз со словами: «Куда лезешь, я первый!»
– Точно, чёрная зависть к своему ближнему у нас в крови, – бросил Иса. – Ты ведь набожный человек, как ты думаешь, в каком котле варятся атеисты?
– О, ну для них котёл совсем не нужен, – ответил Дмитрий. – Атеисты уже при жизни добровольно заключают себя в ад. Их духовное одиночество – это и есть их ад. Только осознание того, что за смертью их ожидает вечное забвение и небытие, для них является пытками ада. Время, неумолимо терзая, с каждым мгновением приближает их к последнему вздоху. Но их упрямство и желание докопаться до истины мироздания отнимает у них волю принять истинное прощение Бога! Я сам когда-то был таким, пока со мною не произошли необъяснимые события.
– Давай перейдём к делам, – озадаченно предложил Иса, в мыслях предположив:
«Неужели промыли мозги?»
Положив на стол кейс, Дмитрий открыл его и протянул бумаги.
– Я привёз документацию. Установка и наши сотрудники прибудут завтра. В министерстве мне задавали неудобные вопросы. Их интересовало назначение лазерной установки и её мощность.
– Ну, ты ведь нашёл, что им ответить? – беглым взглядом просматривая страницы, бросил Иса. – Мы не скрываем: назначение военное – будем стрелять по стервятникам. В последние время в горах над нами их много развелось. Но я искренне надеюсь, что нам не придётся проверять эффективность твоей установки на разработках твоего брата. Ему было бы неприятно, если бы построенные им самолётики сбивались твоей рогаткой!
– Ты не последний человек в правлении концерна, – сменил тему Дмитрий. – Наверное, ты знаешь, будет ли ваша компания расширять сотрудничество с нашим институтом?
– Почём мне знать, я простой инженер-самоучка из глубинки, в топ-модели не кончал. Но это вполне возможно, тем более что западным технологическим компаниям по негласной команде запретили сотрудничать с нашим концерном. Если так пойдёт, то скоро и против страны введут санкции.