— Во куда хватил, — не вытерпел я, — заводских конструкторов начинаешь критиковать.
— Орясина это, а не конструктор! — Он снисходительно улыбнулся, кивнул на полку с книгами: — Там есть книга «Деловая Америка» Смелякова. Возьми, почитай коровам вслух, они и то...
— У них ли нам учиться, — перебил я Ведрина.
— Хорошее перенимать не зазорно.
— Ну, а как председатель-депутат на технические беспорядки смотрит?
— Терпит... а вообще, у других похуже. Он у нас мужик-хозяин. — Виктор встал, давая понять, что разговор окончен. Я с сожалением отправился на сеновал, мне казалось, что разговор только начинал завязываться и о чем-то нужном мы не договорили.
На следующей неделе несколько дней подряд Ведрин приходил с поля раньше меня. Что он дома, я замечал издали. В вечерних сумерках в окнах желтел, как подсолнечное масло, свет, заранее я знал, что Виктор приготовил ужин и ждет меня. Но сегодня он сделал больше: на спинке стула висели наглаженные мои парадные брюки, рубашка. Виктор тоже был при параде.
— Намечается культпоход? — спросил я.
— Сегодня в клуб, — оживился Ведрин. — Давай, пастух, смывай дорожную пыль, лопай побыстрее, и айда. Вечером приезжают к нам профессиональные артисты из Москвы. Председатель им триста рублей отвалил...
Если считать время по местному, то, несмотря на ранний час, у клуба толпилось порядочно народу. Спешили занять места получше, хотя клуб располагался в большой избе. Одеты все были по-праздничному.
Виктор чинно, за руку здоровался с мужчинами и приветливо кивал женщинам.
Когда мы проходили мимо пестрой стайки девчат, среди которых я сразу заметил Надюху, Ведрин весело подмигнул им:
— Привет, девчата!
Девушки дружно ответили, а Надежда зарделась и стеснительно опустила глаза.
Колхозники в основном ждали приезда артистов на улице. В клубе несколько человек забивали «козла», и двое, примостившись с краю длинного, отполированного до блеска костяшками стола, играли в шахматы. Поздоровавшись с «козлятниками», мы подсели к шахматистам.
Когда приехали артисты, в клубе было густо накурено. Зеленоватый дым плотно клубился под потолком, туманцем застилал сцену.
Артисты — их было трое — смело прошли мимо публики на сцену и, пошептавшись между собой, решили тут же начинать.
Лупоглазая, коротко подстриженная девица в мужских джинсах откашлялась в кулак, а гитарист в черном смокинге спросил так, чтобы слышала публика, у заведующего клубом, есть ли в клубе фоно? Заведующий развел руками и отрицательно покачал головой.
— Чудак, — не вытерпел Виктор, — да ты спроси у человека как следует. — И добавил, обращаясь к заведующему клубом: — Да он спрашивает о пианино.
— Пианино есть, — оживился тот. — В школе оно, если надо, мы сейчас доставим...
— Обойдемся без фоно? — обратился гитарист к третьему, в замшевой куртке артисту. Артист одернул свою замшевую куртку, сделал реверанс завклубу — «мерси!» Худощавый и длиннолицый, с крупными кривыми зубами, он легко прошел по сцене к самому краю.
— Начинаем концерт! — объявил он и опять одернул свою замшевую куртку, очевидно за тем, чтобы обратили внимание и оценили, какая она необычная. — Сегодня у вас в гостях артисты Москвы! Певица Людмила Золотова, композитор, автор популярных песен, которые исполнялись по радио и в кино, племянник известного писателя! — Артист неистово выкрикнул фамилию композитора и скромно назвал свою. — Все мы будем петь. — Он объявил название песни, кивнул композитору, племяннику известного писателя, а тот зазвенел на гитаре. Концерт начался.
Пели все. Людмила Золотова, композитор, длиннолицый, широко обнажая кривые зубы.
Публика с недоумением, а большинство со снисходительными улыбками кивали на артистов:
— Таких хрипатых певцов в нашем селе с сотню наберется. Кой их черт из Москвы тащил?
— А председателя нету!..
— Пойдет он такую лабуду слушать...
— Жаль, что наши люди столь терпеливы, а то бы забросать их тухлыми яйцами, в следующий раз они бы подумали о халтуре. Я пошел, — Виктор встал.
Я остался с надеждой высидеть до конца, но конец наступил неожиданно. Длиннолицый нашептывающим речитативом затеял бесконечную балладу. Мужчины сдвинули к стенке стулья заднего ряда, вытащили столы и застучали в домино. Публика стала расходиться.
Артисты, ни грамма не смущаясь, тоже удалились.
Выйдя на улицу, я постоял у корогода, парни и девчата обсуждали одежду артистов, прически, как будто перед ними выступили с показом мод. Постояв еще немного, я направился домой. Вскоре я услышал, что сзади меня кто-то идет. Замедлив шаг, я решил пропустить его вперед.