— Сейчас поедете, — сказала нам стволовая, выгружая клеть.
Геннадий поманил меня к решетке, огораживающей ствол. Вытянув шеи, мы заглянули в темноту. Из ствола несло сыростью и теплом. Где-то глубоко внизу гремели вагоны, звенели звонки.
— Садитесь! — Подгонщица закрыла металлическую дверь на задвижку, накинула крючок цепи. — Готово!
Раздался резкий звон сигнала, и, подпрыгнув немного вверх, клеть стремительно понеслась в темноту ствола.
Какую-то долю секунды мы чувствовали себя в невесомом состоянии, но вот все стало прежним, клеть летела вниз, слегка покачиваясь па рельсовых стыках.
— Тебе не страшно? — шепотом спросил Геннадий.
— Подумаешь! — как можно уверенней ответил я.
Мыкола включил прожектор. Желтый свет мягко заскользил по черным стенам ствола. Иногда он выхватывал ручейки воды, падающей откуда-то сверху. Ручейки блестели, а капли были похожи на мелкие осколки зеркала.
Клеть сбавила ход и озарилась матовым светом. Со звоном отбросили цепь, распахнули дверь. Тягнырядно шагнул на качающуюся площадку. Мы последовали за ним, наступая Мыколе на пятки. Не оглядываясь, он прибавил шагу. Но, пройдя освещенный и людный квершланг, Тягнырядно пополз, как улитка.
Мы с Генкой тащились сзади, толкая его в спину. Идти было трудно, почва под ногами размокла, вязкий глей то, словно магнит, притягивал чуни, а то скользил, как натертый паркет.
Несколько раз я споткнулся о шпалу, а Геннадий угодил в воздушную трубу... лбом.
— Может быть, пойдем побыстрей? — не вытерпел он.
— А куды спешить? — Тягнырядно остановился, поправляя куртку, чтобы не выпал из-за пазухи какой-то предмет. — Ну, куды? — переспросил он. — Бачите, какая тут дорога!..
— Видим! — ответил Геннадий.
— Ну от и мовчи. Ты йды за мной, — сказал он мне, — а ты потуши свою лампу.
Геннадий потушил, и сразу идти стало легче, потому что свет лампы слепил, отчего почти не виделись рельсы, проложенные по штреку.
Я присмотрелся. Именно таким я и представлял себе штрек по рассказам шахтеров — бесконечно длинный тоннель, металлическое крепление под затяжку. Во многих местах затяжки покрылись сизой плесенью, кое-где лопнули от давления породы. Острые глыбы угрожающе торчали из-под таких затяжек. Мы с Геннадием вначале останавливались перед ними, Мыкола не обращал на них никакого внимания. Постепенно и мы привыкли к ним. Ближе к забою каждая вторая затяжка была с трещиной, но мы уже поняли, что это не опасно.
На участке нас встретил человек.
— Слесаря? — спросил он.
— Да.
— Ребята, сделайте поскорее! Породу к первой смене не успею убрать...
— Зробым, — ответил Тягнырядно.
— Вот хорошо! — обрадовался рабочий. — Я бы вам помог, но мне надо вызывать электровоз.
— Сами сделаем, — дергая за рычаги машину, пообещал Мыкола.
Рабочий, цепляясь курткой за вагоны, груженные углем, побежал вызывать электровоз.
Тягнырядно удобно устроился на распилах, повесил лампу и полез в пазуху. Достав узелок, развернул его, вытащил ломоть хлеба и большой кусок сала. Потом оторвал клочок газеты, вытер губы, руки, нарезал хлеб и сало; стал есть.
— Ну, а как же машина?
Тягнырядно перестал чавкать, сердито посмотрел на нас и сказал:
— Зробым!..
Съев сало, Мыкола вытер остатком газеты лицо и подошел к машине:
— Струмент!
Мы подали ему сумку с инструментом.
— Оцей, оцей, оцей, — передал он три ключа Генке, — сымай оцю крышку и смотри, шо там. Може, вугилля попало, може, мотор заклинило? — Он отошел в сторону, лег на распилы и захрапел.
Нам ничего не оставалось делать, как взяться за работу. Действительно, в моторе было много угля, шестерни совсем сухие.
— Надо все чистить, — заключил Геннадий.
Пришел рабочий.
— Ну что, ребята? Что делаем?..
— Ничего...
— А где же третий?
И тут он услышал храп.
— Эй, в шахте спать не положено! Слыпиинь? — Он затряс Мыколу.
Тягнырядно открыл сначала один глаз, потом второй:
— Шо треба?
— Машину надо ремонтировать!..
— Зробым, — ответил Мыкола и закрыл глаза.
— Оставь его, — попросил Генка, — он третьи сутки не спит, сейчас наладим машину.
Рабочий посмотрел на нас, криво усмехнулся, вытер грязное, в потных потеках лицо.
— С такой мордой год можно не спать, и ничего не случится. Поторапливайтесь, салажата.
Залив в мотор масло, мы повернули его несколько раз вручную, закрыв крышку, опробовали. Мотор работал. У Генки от радости блестели глаза.
— Видишь, без него справились, — снисходительно заметил он рабочему.