- Это ты так думаешь, - сонно отозвалась та, отважно сделав шаг по направлению к соседнему дому. - Но ты ошибаешься.
Покачиваясь, она дошла до двери и остановилась, переживая приступ головной боли.
- Чудное создание, - пробормотал себе под нос Леон, пропуская ее вперед, и поддерживая при этом под локоть. - А сила-то какая... Львиная, я бы даже сказал. Роза, осторожно!
Роза споткнулась обо что-то и так безропотно принялась падать, что, не помешай этому рука Леона, легко могла бы врезаться головой в дверную ручку. Обняв ее за плечи, Леон свободной рукой постучал, а когда дверь открылась, и добросердечная Евгения позволила им войти, то он лишь коротко ей сказал, что они устали и пойдут сразу спать. Та покладисто согласилась, и они кое-как добрели до лестницы. Там Леон без лишних слов взял обмякшую спутницу на руки и пошел вместе с ней наверх.
- Львиная сила, - услышала Роза его тихий голос. - Да, действительно, львиная сила... Если ты еще не спишь, знай - ты просто отлично держалась.
Роза улыбнулась, и тут же уснула, словно дождавшись наиболее удобной минуты. Больше она ничего не помнила, а проснувшись на следующее утро обнаружила, что лежит на своей пухлой подушке, и что в окно светит солнце.
Глава 4
Как ни беспокоилась на сей счет Роза, переезд так и не обернулся для нее стрессом самого что ни на есть мирового масштаба. Она привыкла к своему новому положению, окружению и новому месту жительства очень быстро. И это было тем более странно, что все вокруг, начиная с самой страны, и кончая присутствием в комнате Леона было ей в новинку, и могло бы, казалось, запросто вывести из равновесия. Но, тем не менее, не вывело. Хозяйка дома, Евгения Тихомирова, и ее муж оказались очень приятными и гостеприимными людьми, готовыми в случае чего прийти на помощь. Анна, показав себя сразу же с самой лучшей стороны, уже на следующий день знакомства вела себя с Леоном и с ней самой как с близкими друзьями. А сам Леон, с того самого момента, как они переступили порог квартирки четы Тихомировых, держался так невозмутимо и спокойно, что Роза, вынужденная жить с ним бок о бок, почти не чувствовала себя от этого неловко. Казалось, что его и впрямь ничуть не напрягает тот факт, что теперь ему приходится проводить все дни напролет в ее компании. Всем своим видом он давал понять, что чувствует себя в ее присутствии совершенно раскованно, и смущаться не намерен ничему. Розу это и обескураживало, и успокаивало одновременно. Что касается ее самой, то она, на протяжении всего первого дня пребывания в новом доме, была способна думать лишь о том, как бы не выглядеть глупо или напряженно. И глядя на Леона, развалившегося на кровати с почти что сонным видом, у нее это получалось. Но, конечно, до него ей было далеко - в то время, как он, казалось, мог спокойно обдумывать их положение с самых разных точек зрения, она была способна только делать вид, что мысли ее покидают тесное пространство их комнаты.
Первые дни их пребывания в России были посвящены исключительно процессу обдумывания и разговоров. Подложив под голову подушку, Леон часами полулежал на кровати, глядя то в потолок, то на Розу, и время от времени делился с нею какими-то своими идеями. Больше всего его интересовала тема характера Анны, а также и все то, что так или иначе касалось ее окружения.
- В конце концов, мы просто можем навестить ее дочь лет эдак через двадцать, - говорил он, хмурясь. - И прямо спросить, что же именно с ней случилось. Должна же она это знать... Ты не помнишь, бабушка ничего тебе не рассказывала о своем детстве?
Но Роза в ответ только качала головой, и Леон продолжал:
- Тогда нам остается только ждать... Между прочим, целых три месяца.
- Выходит, навестить мою бабушку в будущем ты не хочешь?
- Скорее всего мы так и поступим, но тогда надо будет тщательно к этому подготовиться.
Прошло несколько дней, прежде чем была предпринята попытка совершить первую долгую прогулку по городу. Роза, не знавшая каково это - быть на миссии, все же удивилась, когда Леон предложил ей "просто развеяться", а по пути и обсудить еще раз их дальнейшие планы.
- Но, я думала, что нам опасно просто так гулять, - неуверенно заметила она. - Мы же в незнакомой стране, и к тому же можем в любую минуту столкнуться с каким-нибудь Сетернери...
- Да, но и сидеть все время в четырех стенах тоже нельзя, - ответил Леон, улыбнувшись. - Надо подышать свежим воздухом.
Из чего Роза сделала вывод, что произошедшая в Реймсе стычка с Плутоном ничему его так и не научила.
Сославшись на то, что и сами хозяева квартиры уже начали беспокоиться - не заболели ли они, Леон вывел Розу на улицу, и они добрых два часа бесцельно прогуливались по городу, разговаривая исключительно на темы несерьезного характера. Леон живо заинтересовался темой детства Розы, и продолжал расспрашивать ее с такой настойчивостью, что та заподозрила - первая половина ее жизни имеет, очевидно, важное значение для их миссии.
- А мороженое? - спросил Леон, когда они проходили по одному из городских мостов. - Мне рассказывали друзья сестры, оно такое... Какого это, есть лед?
- Ну, оно бывает разным... И шоколадное, и клубничное, и всякое. И это не совсем лед, а скорее ледяная крошка, знаешь, как снег.
- А ты любила какое мороженое?
- Шоколадное, у него горьковатый привкус.
Леон удовлетворенно кивал, на какое-то время погружался в непонятное для Розы молчание, а потом из него вырывался новый вопрос, ничуть не понятнее предыдущего. И как не хотела Роза поверить в то, что все эти сведения наверняка важны, в конце концов она вынуждена была признать - Леоном движет простой интерес, и ничего больше. Это было так странно, что Роза до последнего в это не верила, и лишь после особенно абсурдных, с ее точки зрения, вопросов, решилась изменить свою точку зрения.
Солнце стояло почти в самом зените, когда они добрались до особенно большой площади, с высившейся в самом ее центре колонной, которая оканчивалась статуей ангела, несущего крест. Оглядевшись и оробев от масштабов площади, Роза остановилась и посмотрела на Леона. Тот, занятый, очевидно, обдумыванием ее ответа на свой последний вопрос, улыбнулся и торжественно сказал:
- Дворцовая площадь. Мадемуазель, можете лицезреть это творение рук человеческих совершенно бесплатно. Правда, именно сейчас это - площадь Урицкого, - поправился он, с трудом справившись с произношением последнего слова. - Но в двадцать первом веке - Дворцовая площадь и никак иначе.
- И откуда же ты это знаешь?
- Полистал Каталог, - пожал плечами Леон. - Это было несложно.
- Площадь как-то связана с нашим заданием? - поинтересовалась Роза не слишком уверенным голосом.
В на лице Леона отразилось довольно-таки странное выражение, значение которого Роза не поняла.
- Нет, конечно, - ответил он уже без прежней торжественности. - По крайней мере я не думал об этом, когда...
Прикусив губу, он покачал головой и отвел глаза. Роза засунула руки в карманы своей юбки и рассеяно вздохнула - теперь уже не приходилось сомневаться в том, что миссия, на данный момент, отодвинулась куда-то в самую тень самого темного угла. Странно все это...
- Хорошо бы увидеть все это, но в нашем времени, - произнесла она, почувствовав вдруг жгучее желание подыграть этому странному настроению Леона. - Сейчас, конечно, все выглядит просто замечательно, но мне сложно отделаться от мысли, что и все прохожие вокруг - тоже своего рода музейные экспонаты. Жаль, я не прихватила тот серенький платочек из дома, - вдруг добавила она, оглядывая проходящих мимо женщин, одетых по-рабочему. - Мои открытые волосы явно не соответствуют сегодняшней моде.