Ждать дольше было нельзя. И Ромашенко дал команду к задержанию.
Спустя всего минуту после того, как за мальчишкой захлопнулась дверь подъезда, к ней подбежали оперативники. Они быстро справились с этой преградой и поспешили наверх. На табло лифта горела цифра семь. Это был этаж, где жил Гуца.
– Наверх!
Один оперативник поехал на лифте на восьмой этаж, откуда потом осторожно стал спускаться, а двое побежали наверх по лестнице. Однако они добрались до седьмого этажа, никого по дороге не встретив, и тут услышали откуда-то сверху жалобные мальчишечьи голоса. Поднявшись еще на один пролет, они увидели своего коллегу, державшего за шиворот двух мальчишек. Первый был оперативникам уже знаком. Это именно он отирался на детской площадке, а потом схватил пакет. А вот второго они видели впервые.
Второй парень был постарше, на вид ему было лет тринадцать, а то и все четырнадцать. Но его круглое лицо и короткие светлые волосы показались оперативникам знакомыми.
– Гуца? – спросил один из них.
Он лишь предположил, но толстенький парнишка охотно кивнул головой.
– Анатолий Сергеевич? – с большим сомнением в голосе переспросил полицейский.
Но недоразумение прояснилось, когда парень заговорил:
– Толя – это мой брат. А я Витька! Отпустите, дяденьки! Чего вы? Я не тот, кто вам нужен! Вам старший Гуца нужен, а я младший!
Однако Ромашенко, который к этому времени уже тоже оказался на месте задержания, мальчишке не поверил. Заметив, что левый карман его куртки чем-то набит, он вытащил оттуда знакомый сверток с деньгами для выкупа.
– А это у тебя откуда?
– Это его! – быстро соврал младший Гуца, кивая на приятеля.
Но тот не захотел становиться козлом отпущения и яростно воспротивился:
– И не мое это вовсе! Ты сам велел мне пойти на детскую площадку и принести, что там будет.
– Заткнись!
– Сам заткнись! – ничуть не побоялся шкет. – И свою тысячу можешь оставить себе!
– Сколько он пообещал тебе за услугу? – полюбопытствовал Ромашенко. – Тысячу рублей?
– Да.
– А себе, выходит, ты девяносто девять тысяч решил оставить?
И так как младший Гуца молчал, Ромашенко спросил у него:
– Ну а где вы с братом прячете похищенного ребенка?
– Я ничего не знаю, – угрюмо отозвался Гуца. – Я его даже не видел!
– А как же про выкуп узнал?
Младший Гуца молчал, старательно отводя глаза в сторону и громко сопя при этом носом. Он был явно сильно сконфужен тем, как повернулось дело, но каяться не спешил.
И тут Ромашенко неожиданно осенило.
– Или выкуп – это лично твоя идея? – воскликнул он.
– Моя! – наконец признался малолетний вымогатель и вызывающе шмыгнул носом.
Впрочем, когда его доставили в отделение полиции, воинственности в нем значительно поубавилось. И он очень быстро признался, что идея получить выкуп за похищенного Павла возникла у него после подслушанного разговора брата с каким-то неизвестным типом.
– Этот тип предложил брату украсть пацаненка. Брат сначала отказался, но потом все-таки согласился. Тот тип пообещал ему в награду много денег. А брату деньги всегда были нужны.
– Но речи о выкупе не шло?
– Нет. Просто Толька должен был взять мальчишку и отвезти куда-то.
– Куда отвезти?
– Этого я не знаю.
– Не знаешь или не хочешь говорить?
– Не знаю! Честно – не знаю!
– Ладно, поверим тебе пока. Рассказывай дальше.
– Ну а чего рассказывать-то?.. Толька все сделал, а я подумал: чего бы и мне не воспользоваться ситуацией? Родители-то небось рады будут дать денег, чтобы сын к ним вернулся. Вот я и позвонил им.
– Умный какой! А домашний телефон похищенного ребенка откуда узнал?
– А чего тут узнавать-то? Имя и фамилию пацана я и так знал. Брат, когда записывал, вслух произнес, а я запомнил. Название улицы, где этот парень живет и где его лучше всего забрать, тоже подслушал. Ну а телефон домашний после этого плевое дело узнать. У Сашки дома компьютерная программа стоит, там адреса всех живущих в городе жителей есть. Ну, и телефоны домашние тоже.
– Значит, ты узнал домашний телефон родителей Павла и принялся им звонить. Ничего не скажешь, ловкий ты парень! А как узнал, когда пора звонить?
– Слышал, как брат у того типа уточнял, в какой день лучше будет Павла забрать. Я как из школы пришел, пообедал, телик посмотрел и сразу же стал звонить этим людям.
– И сколько же раз ты им звонил?