Никто его не встречал. Федя по телефону сказал, что очень ждёт, продиктовал адрес и объяснил, как добраться в их посёлок от аэропорта в Новосибирске.
Через три с половиной часа после приземления Максим сошёл на поселковой остановке.
- Вы не подскажете, где Полевая, дом одиннадцать? – обратился он к женщине, которая придерживала козу, пропуская автобус.
- Вон, туды шагай, - махнула она веткой и отпустила рога.
Коза лениво побрела вдоль дороги по привычному маршруту, а женщина задержалась, с интересом разглядывая городского.
- А ты чьих будешь? Кем прихошься Фёдор Михалычу? – поинтересовалась она.
- Друг, учились вместе.
Максим подметил, с каким уважением, произнесла женщина имя Феди. Приятно.
- Ааа, - с уважением, уже к Максиму, произнесла селянка, - А сам-то ты чо, с Ленинграда?
- Да, - Макс кивнул и пошёл в указанную сторону, - Спасибо! – крикнул он, обернувшись.
*****
- Танюш, соли не займёшь? – в дверь вошла девушка лет двадцати.
- Ты уж пятая за солью сегодня, - усмехнулась Татьяна, - Кончилась соль.
- Ну извиняйте, - не смутилась гостья, - Здраавствуйте, - обратилась она к Максиму, - А вы тоже врач?
- Что-то вроде того, - улыбнулся Макс.
Сегодня он ответил на много вопросов в лоб и спокойно реагировал на напор местных красавиц.
- Лариса, будь добренька, - обратилась Татьяна к девушке, - передай всем: соль, сахар и мука у меня сегодня кончились. Завтра куплю, вот и приходите, а сегодня самой надо.
- Передам, - хихикнула Лариса, - До свидааания, - кокетливо пропела она Максиму.
- Сейчас за спичками попруться, - покачала головой Татьяна, когда девушка скрылась за дверью. - Мужиков у нас тут нормальных маловато, терпи уж, - она пододвинула Максу тарелку с дымящейся картошкой, сверху которой таял кусок масла, и миску с пучками укропа и перьями лука с чесноком. - На-ка, вот, наедайся.
Квашеная капуста из погреба, солёные грибы, сметана, деревенский хлеб. Максим и не знал, что еда может издавать такой аромат. Летние бабушкины обеды в деревне тоже волшебно пахли, но с этими сравниться не могли.
- Может, покемаришь с дороги? - спросила Татьяна, когда Макс закончил обедать.
- Я не устал, спасибо, Танюш. А Федя скоро придёт?
- Не. Федька к ужину, дай Бог, заявится. Сегодня ж выходной, дачники понаехали. С этими вечно чо-то. Со всякой ерундой прутся. Эти перводело в медпункт, нагинаться за подорожником им лень вишь ли.
В углу зашевелилась шестимесячная Варя в своей кроватке, закряхтела и расплакалась. Татьяна ушла в другую комнату кормить. Трёхлетний Митя играл с паровозом, который привёз Максим.
- Ну что, брат, - обратился Макс к нему, - а не навестить ли мне твоего папу?
- Максим, коли пойдёшь, снеси-ка обед ему. А то я собралась, так не пойду тогда, - крикнула Таня, услышав разговор.
*****
- Зачем ты столько лет учился на врача, если работаешь фельдшером? – Максим воспользовался перерывом между пациентами и заставил друга поесть.
- До ближайшей больницы почти двести километров, - Федя удивлённо посмотрел на друга, как же ему непонятно. - Не всех довезёшь. В мой околоток с семи деревень ближних едут. По весне скорая только в виде трактора. Я тут и хирург, и акушер, и…, - он махнул ложкой, - всё пригодилось, чему учился.
- А мне вот ничего не пригодилось, - вздохнул Макс. - Даже стыдно. И почему-то именно перед тобой.
- Так я тебе чай не судья. С чего бы?
- Федь, а можно я с тобой поработаю недельку?
- Кем же? – усмехнулся Фёдор. - У нас тут психологи не сильно востребованы. Разве чо у девок есть одна проблема общая. С ней к тебе точно очередь выстроится.
- Да, я заметил, - засмеялся Макс. - Опасное местечко тут у вас. Ночью одному лучше не ходить.
- Подженят, - кивнул Федя.
- А ты меня волонтёром возьми, буду на подхвате.
- Так ты ж забыл всё. Разве я доверю тебе шов наложить?
- Ну, перевязку-то я сделать еще способен, да рану обработать. А?
- Оставайся, не жалко, - пожал плечами Фёдор. - Укол поставить, поди, сможешь.
- А где можно позвонить?
- На почте есть телефон, только сегодня выходной.
*****
В самолёте Максим весь полёт в Новосибирск думал над словами Сударшана: «ты должен поверить сам, чтобы поверили тебе». Сударшан попал в точку, сам не осознавая – в какую. Так часто было в их разговорах. Сударшан подразумевал своё, Макс понимал по-своему, но всегда находил применения словам друга в соответствии со своими взглядами на жизнь.
Сударшан, конечно, напирал на веру в Высшие силы, Макс же услышал то, что хотел. И это было весьма кстати. Его проблема, как психолога заключалась в том, что он учил людей тому, что сам в жизни не применял. Его теория не опиралась на практику.