Будучи скептически настроенным человеком, я изучала философские труды и духовные практики как лаборант, проводящий эксперимент. Рассматривала холодным умом всё, что предлагало то или иное учение, находила подходящее зерно, забирала его и отбрасывала шелуху дополнительных слов и восторгов последователей. Меня больше интересовали авторы, которые посылали учеников обратиться внутрь себя, а не идти за гуру. Мне не нужна была религия, нужны были знания.
Я искала фразу, которая могла бы прояснить то, что недоговаривали или вуалировали все мудрые книги мира. Истина очень проста, но чем она проще, тем меньше хочет в неё верить ум. Он всегда ищет что-то особенное, сосредотачиваясь на навороченных мудростях и пропуская истину незамеченной.
И мне показалось, я нашла то, что искала. Две противоречивые фразы, которые должны были стать одним целым: человек – творец, у которого нет выбора.
То ли от неполноты переводов, то ли от сопротивления моего ума, я не могла найти толкового объяснения этому. Зато это наглядно показывало: не всё, что нам хочется, будет доступно. Показывало, но не давало понимания - почему.
И чем-то эта мысль была созвучна тому, что ангел сказал Антону: «Человек – творец, но право чуда Создатель оставил за собой».
Если сопоставить фразы из книг и слова ангела, то совпадала первая часть - признание человека творцом. Значит ли это, что понятие «нет выбора» - это и есть "право Создателя на чудо"?
*****
«Беда не приходит одна», «Пришла беда, отворяй ворота», «Неприятности не приходят по одиночке» - народ придумал много пословиц, показывающих, что это не совпадение, а закономерность. Как только я окунулась в свою тёмную ночь души, со мной стали происходить неприятности повсеместно.
День, когда я гуляла с Антоном в Сосновке, оказался последним днём бабьего лета. Лёгкий морозец по утрам начался ровно тогда, когда я разбила коленку и не могла натянуть на себя ни колготки, ни джинсы. Даже широкие треники тёрлись и цеплялись за рану, а с голыми ногами уже не выйти. Ходить было больно, сидеть неудобно. Хорошо ещё, что на работе не было жёсткого дресс-кода, и мои треники никого не смущали.
И только я подумала, какая замечательная всё-таки у меня работа, и как мне с ней повезло, нам сообщили о том, что офис переезжает. В нашем бизнес-центре резко подорожала аренда, да и свободных комнат на расширение в будущем уже не было. Руководство сказало «больше никаких бизнес-центров, нужна промзона с дешевой арендой и большими площадями». Переезд и так планировался через несколько лет на Парнас, там строили промкорпуса и обещали запустить метро. Но конфликт с арендодателем ускорил событие, а пока на севере города подходящих промышленных помещений не было.
Нашли два «удачных» варианта, один из которых был на юге города, второй на Пискарёвке. Оба варианта для меня были неудобны, но Пискарёвка всё же относительно под боком.
Наш демократичный директор сделал опрос, где учитывался голос каждого работника. И, к моему удивлению, победил юг города. Я была из меньшинства, который недавно пришёл на фирму и жил рядом с работой. Нас взяли на расширение.
Оказывается, большинство работников пришло еще в середине девяностых, и все ездили кто откуда. В те времена подобных фирм на рынке было мало, наценка и обороты напротив - намного больше. Люди готовы были тащиться через весь город за хорошей зарплатой, а потом уже привыкли, понимая, что место надёжное, а коллектив отличный. Разбросанные по городу сотрудники, имеющие машину, проголосовали за юг, рассчитывая на КАД, который в скором времени обещали запустить. А те, кто ездили своим ходом, вообще не рассматривали Пискарёвку из-за отсутствия метро в этом огромном районе.
Переезд произошёл молниеносно, нас предупредили за две недели. Поначалу я убеждала себя, что в этом есть плюсы: сел в метро на конечной, вышел на конечной, можно прочитать много книг в дороге. Но до метро мне тоже надо было добираться. И дорога в один конец занимала полтора часа. Умом я понимала, что больше года таких поездок не выдержу, и работу придётся искать по новой. Хорошо ещё, что не в срочном порядке.
Рана на ноге не только не заживала, но приняла угрожающий вид. Две недели корка периодически цеплялась за тренировочные и отдиралась раньше времени, новая образовываться уже не хотела, рана загноилась, и я поняла, что пора идти к врачу.
Номерок к хирургу взять не получилось, пришлось сидеть в живой очереди со старшим поколением, которое вело оживлённую беседу на тему «а вот был ещё случай». Ожидание заняло пару часов. За это время добрые бабушки успели рассказать несколько историй, которые начинались по-разному, но заканчивались одинаково. Их «знакомый знакомого» наступил на ветку в лесу или порезался, или сильно ушибся. А в результате у всех сначала загноился палец ноги, палец отрезали, потом отрезали ногу, но в результате бедняга всё равно скончался.