- Давай все-таки проговорим, чтобы больше не возвращаться, - начала я, - Этот пьяный вечер не выходит из головы. Сложно представить, что кто-то может подойти мне больше, чем ты. Но я – одиночка. Мне нужно возвращаться в нору одной. Понимаешь? Но когда я вылезаю из норы, мне хочется видеть людей. Тебя – в первую очередь. Ты мне очень нужен. Понимаешь?
Антон кивал с набитым ртом. Я ждала, когда он прожует и ответит.
- Как же ты меня достала, - выдохнул Антон, доев, - Конечно, ты – одиночка. Кто тебя такую вынесет? Одно и то же по десять раз. Бирка, посмотри на неё, она думает, что я обиделся. Ты же – мужик в юбке. Ну не в смысле внешности. Причём, мужик в кризисе среднего возраста. То тебе надо скакать куда-то. То состояться срочно, потому что жизнь проходит. То напиться, чтобы поговорить с другом. Мне нужна девушка, чтобы уютно было и с ней, и в доме. Чтобы хотелось ради неё горы двигать. А тебе не надо, чтобы горы двигали в твою честь. Тебе подавай рецепт сдвигания горы. Расслабься уже. Мы с тобой можем разве что совместный план взятия Бастилии разрабатывать. А это не семейная история. Так что давай раз и навсегда закроем эту тему.
- Как же я тебя люблю, - я вскочила, подбежала сзади к Антохе и обняла мокрый воротник его свитера.
- Ну.. Ладно, ладно, - растерялся от такой эмоциональности Антон, - Чтобы совсем тебя порадовать, могу пригласить посмотреть на озвучку. Хочешь? НО…, - Антон сменил тон на серьезный, - Если тебя посетит гениальная идея, я могу рассчитывать, что ты дождешься перерыва, чтобы заявить о ней?
Я молча показала, как застёгиваю рот на молнию и выбрасываю ключ под стол. Бирка заметалась, в поисках несуществующей брошенной вещи, обнюхивая каждый сантиметр. Мой Тоха вернулся окончательно, мы снова ржали над всякой фигнёй.
*****
Обещание я сдержала. Наблюдала за работой актёров и звукорежиссёра молча, старалась держаться от Антона подальше, вопросов не задавала, только впитывала атмосферу и старалась вникнуть в процесс.
Задав вектор поиска себя, я теперь примеряла все творческие профессии, попадающиеся на пути. И сейчас тоже этим занималась. Но в кино есть большой минус. Здесь все зависят друг от друга. Надо постоянно подстраиваться под большое число людей, не имея возможности располагать собой. Режиссер казался самой независимой единицей, но это только на первый взгляд. Когда командуешь большим числом людей, начинаешь зависеть от их отношения к работе.
То ли дело – сценарист. Тут можно большую часть работы делать самостоятельно. Так мне казалось.
Маленький успех родил во мне большие амбиции. Пока Антон был занят съемками, я ни минуты не потратила зря. Всё, что смогла найти по драматургии в библиотеке и книжных магазинах, перечитала. Полученные знания хотелось применить на практике, так родился сценарий короткометражки.
Именно этот сценарий, свернутый в трубочку, я держала сейчас в руках, ожидая перерыва.
- Ну как? - спросила я Антона, когда тот дочитал.
- Неплохо. Хорошие диалоги, оформлено всё правильно. Тема интересная. Можешь поискать желающих снять короткий метр среди начинающих.
Меня совсем не расстроило, что Антон послал к начинающим. Сама то я тоже… А вот похвала меня раздула до размера дирижабля. Я всерьез задумалась о карьере сценариста. А почему бы и нет? Причём, это были не просто мечты, а внутренняя уверенность, что могу. И не просто могу, а могу на достойном уровне.
С чего эта уверенность от дружеской похвалы? Я же знала, что Антон меня просто подбадривает, но планка поднялась, а шторки упали. Знал бы Антон какого монстра он сейчас родил. А дальше события закрутились как в кино, по иронии судьбы еще и там, где его делали. Для озвучки Антон арендовал комнату на «Ленфильме».
В очередной перерыв я решила напоить всех кофе, за что получила нагоняй от актрисы. Кофе влияет на связки, оказывается. Дразнить запахом других не хотелось. Пришлось остановиться с купленным стаканчиком за углом, где меня никто из наших не видел.
По коридору в мою сторону двигался шумный мужчина лет пятидесяти, за которым бежала сосредоточенная девушка с блокнотом.
- Они хоть понимают, сколько стоит съемочный день? – кричал он, - У меня что, бюджет резиновый?
- Николай Феодосиевич, я всё улажу. Сейчас всех обзвоню, перенесем.
- Куда перенесём? Завтра я уже в Москве, - он остановился недалеко от меня, устало махнул рукой, - А, делайте что хотите. И уберите этого мальчика. Он только портит всё.