Мужчина заметил меня.
- Какой запах. Где вы брали кофе?
- Хотите? Я не пила, - моя рука машинально протянула ему кофе.
- А знаете, хочу, - он решительно забрал стаканчик, - спасибо, - посмотрел на ожидающую девушку. - Идите, Катя, обзвоните всех, перенесите на четверг.
- Черт-те что, - по инерции возмутился Николай Феодосиевич, потом отхлебнул глоток и закатил глаза, - Ну хоть что-то сегодня вовремя! Ещё раз спасибо.
- Не за что, - улыбнулась я.
Мужчина посмотрел на часы.
- Полчаса. Ни туда ни сюда, - сказал он расстроено, - Как вам нравится, все отменилось, а водитель уехал и будет через полчаса. Вот что мне делать эти полчаса? А у вас нет, случайно, шоколадки? Так сладкого хочется.
- У меня есть жвачка, - я порылась в сумке и достала пачку.
- Жвачка? – он задумался на секунду, - Нет, спасибо, - протянул мне пустой стаканчик, будто в мою обязанность входило и убрать за ним, - Как мне вас отблагодарить за этот чудесный напиток?
- Подарите мне полчаса, - вырвалось у меня, - Вам ведь его всё равно девать некуда.
Наверно я подцепила странный вирус, потому что из меня теперь всё время что-то вырывалось. Мой мозг ужасался резвости и наглости языка. А, может, это и есть последствия отключения ума? Может так и должно быть? Это тот поток, в котором я должна плыть?
Мужчина посмотрел на меня с интересом.
- Вы меня заинтриговали. Только не полчаса, - он взглянул на часы, - двадцать пять минут. И что же вы хотите от меня?
- Покажите мне что-нибудь здесь. Или расскажите что-то интересное. Мне неважно, как вы мне подарите эти двадцать… четыре минуты. Главное, чтобы это было интересно вам. Я ищу азарт.
Сейчас этот солидный человек пожалеет о своем согласии. Что за дурацкая просьба? Какая-то девица просит, судя по всему, большого человека не просто уделить ей время, а еще и придумать развлечение. Но я и его за язык не тянула. Нужно разрешать людям реализовывать необдуманные предложения. Раз ты ляпнул, значит из подсознания вылезло что-то. Ну так проработай. А я помогу... Возможно, пожалеть… А может и нет.
- Азааарт? - Николай Феодосиевич мечтательно закатил глаза, - Я его тоже ищу. Всю жизнь, - он ещё раз посмотрел на часы, - На экскурсию времени нет, как только позвонит водитель, я убегу. А вот рассказать… А что вам интересно? Вы, кстати, сами-то кто? И что здесь делаете?
- Я тут с другом – он озвучкой занимается, - махнула рукой в сторону помещения, где шёл процесс.
- Актер? – без всякого интереса, спросил Николай Феодосиевич.
- Режиссер. Антон…
- Ребер? – перебил меня собеседник уже более оживленно.
- Вы его знаете?
- Перспективный молодой человек. Лет через пять, может, и меня переплюнет, если очень постарается. У него чутье на таланты. Я уже поработал с его оператором и осветителем. Оба начинали с Ребером, теперь востребованные спецы, – он посмотрел на меня, - А вы? Тоже с ним работаете?
- Да.
С детства я слышала поговорку «наглость – второе счастье» и всегда хотела испытать это счастье. Восхищалась лёгкостью и харизмой Остапа Бендера, но всегда стеснялась заявить миру о себе даже в том деле, которое хорошо получалось. Мой первый опыт наглости - игра в фойе издательства. Там я сорвала куш и поставила знак «равно» между словами «успех» и «авантюра».
- Я сценарист, - заявила я хладнокровно.
- Неужели? Я знаком с работами Ребера. Какая из них по вашему сценарию?
- С Антоном мы знакомы недавно, - не моргнув глазом ответила я, - Только начали работать над новым проектом. Сейчас он отвлёкся на конкурс, но мы всё равно в процессе. Вот, забежала согласовать кое-какие сцены.
- Вы хороши? – в лоб спросил меня Николай Феодосиевич, - Антон не работает с посредственностями. Я вам говорил, что у него чутье на таланты?
- Говорили, - кивнула я, - Антон умеет открывать в людях лучшее.
- Позвольте взглянуть на сценарий, - он покосился на бумажную трубочку, торчащую из моей сумки.
- Не позволю, - улыбнулась я, - это коммерческий проект, и я связана договором о неразглашении.
Несмотря на то, что бумага была свёрнута туго, от опытного взгляда не ускользнуло, что это именно сценарий. Как же удачно он торчал из сумки.
- У меня есть один гештальт, - придвинулся ко мне собеседник, - ещё со студенческих лет.
Телефон зазвенел в нагрудном кармане пиджака Николая Феодосиевича.
- Выхожу, - ответил он на звонок, отключил телефон и заговорил со мной быстрее, - Приходите в четверг к двум. У меня будет немного времени до съемок. Придете?
- Приду, - кивнула я, даже не спросив – зачем.
- Привет Реберу, - Николай Феодосиевич убрал телефон и, не прощаясь, заспешил по коридору.