Он показал на группу людей на снегоходах, экипированных в горнолыжные комбинезоны, шапки и солнечные очки. Водителя он зря притянул в цепочку несчастий. Да и актриса… с кем не бывает. Просто не гладко всё пошло, но Замятский был взвинчен и явно оценивал обстановку чувствительнее нужного.
- Николай Феодосиевич, десять часов. Начинаем съёмку? – спросила ассистентка, подойдя к нам.
- Сейчас, пять минут, - Замятский махнул рукой, отсылая её к группе, и продолжил, - А когда я вас увидел в коридоре, то подумал, что это знак. Если вы работаете с Ребером, значит пишите хорошо. Ну так что, готовы написать короткий метр за упоминания вас в титрах моего фильма? Учтите, фильм не коммерческий. Антон, конечно, талантливый режиссёр, но титры моего фильма пока еще стоят дороже. Это великолепный шанс для вас, Вера, соглашайтесь.
- Рада буду сотрудничать с вами, - я старалась выглядеть спокойной, но мороз продрал меня до костей и голос дрожал.
- Скину вам на почту тему. Приступайте как можно скорее. Я уверен, что как только фильм будет готов, всё начнёт налаживаться.
Он направился к снегоходам, а я побежала на электричку, пытаясь отогреть замёрзшие ноги.
*****
Письмо было у меня на почте этим же вечером. Файл с темой и общими чертами сюжета сопровождался коротким указанием:
"Распишите мне центральный конфликт,
интригу и поворотные события. Детали потом."
История, присланная Замятским мне была не близка, но это мой единственный шанс, поэтому я взялась за работу.
Я работала до ночи и на следующий день отправила ответное письмо.
Пять долгих дней Замятский молчал, а мои эмоции менялись от радостной уверенности, что всё замечательно придумала, до ощущения себя полной бездарностью, а работу пустой.
На шестой день пришёл ответ, в котором говорилось, что слишком много событий для короткого метра, надо убрать всё лишнее. И файл. В котором была уже совсем другая история в кратком изложении. То есть история, вроде, о том же, но с совершенно другой подачей.
Я снова писала целый день концепцию. И снова ждала – три дня. После чего Замятский дал сухое «добро» на начало написания сценария по последней согласованной версии. И срок – два дня.
Днём я была занята на основной работе, писала ночью. Спала от силы два часа за двое суток. Сердце выскакивало из ушей от кофе, телефон был выключен, стол обставлен тарелками, которые некогда было убрать. Я накупила готовой еды, которую ела холодной, но сценарий был сдан вовремя.
Я написала просьбу ответить до пятницы, чтобы у меня было время внести требуемые изменения в выходные. Просьбу Замятский, конечно, проигнорировал. Снова замолчал на пару дней. На выходных я просто отсыпалась. И снова письмо:
"Слишком много диалогов, мало действий.
Тема не раскрыта. Надо доработать.
Есть хорошие моменты, прослеживается атмосфера.
Некоторые моменты я оставил. Кое-что добавил.
Корректируем сценарий, сдача через два дня.
Я открыла файл, вложенный в письмо.
На третьем абзаце меня накрыла волна злости. Здесь не было изменённых моментов. Это была совсем другая НОВАЯ история. Он отказался от старой версии, которую сам же написал вначале. Судорожно пробегая по строчкам, я искала те самые «хорошие моменты», которые ему понравились. Но здесь не было ничего из предыдущего сценария. НИЧЕГО, что можно было бы вставить, хотя бы как эпизод. Сценарий надо было писать по новой, а впереди рабочие дни. Это значит, что два дня я совсем не буду спать. Я чуть не расплакалась.
Ужасно захотелось послать его к чёрту. Я никак не могла понять этого человека и подстроиться под него. Зачем он говорит про какие-то «хорошие» места? Он ведь не из тех, что жалеет других. Иначе бы написал мне до выходных. Сценарий ему не понравился, так какой смысл просить меня писать новый. Это что изощрённое издевательство?
Я пыталась прислушаться к себе, зачем мне это надо. Не конкретно Замятский. Сценарии. Замятский, ведь, не единственный режиссёр, который так себя ведёт. Я вспомнила Антона, который тоже резко изменился, как только дело коснулось его работы. Смогу ли я вообще находить общий язык с режиссёрами?
А сама… что я могу им предложить сама? Когда я отсылала сценарий, понимала, что он сырой. Но ждала что-то вроде: «надо изменить это и это, но в целом всё замечательно. Особенно мне понравилось то-то и то-то». Вот чего я ждала. А на деле я – самозванка, которой один раз пришла удачная мысль.