Иногда твоя роль сводится к тому, чтобы улыбнуться человеку в том месте, где ему никто не рад. Это не будет подвигом, это не будет жертвой. Но это твой маленький вклад в жизнь другого человека. Возможно, этот маленький вклад поддержит его в трудную минуту и даст силы пойти дальше, чтобы встретить поддержку настоящих помощников, не таких, как я.
Я была честна с собой и отбросила условности хорошего человека. Мне надо было найти то занятие, где я была бы максимально полезна, но при этом получала бы радость и удовлетворение.
Изучая биографии, я испытывала смешанные чувства, но ни одно занятие не осталось без негативных ощущений, если примерять на себя. И только наткнувшись на биографию Януша Корчака***, во мне не возникло ни одного неприятного чувства.
_____________________
*** Януш Корчак – польский педагог, врач, писатель. В 33 года оставил врачебную практику и основал «Дом Сирот» для еврейских детей, где положил начало новой педагогической идее, основанную на принципе любви к ребёнку. На первое место в воспитательном процессе Корчак ставил личность ребёнка. Воспитатель должен любить детей и помогать ребёнку раскрыться в его возможностях максимальным образом. Итогом такого воспитания должен был стать счастливый, добрый человек, любящий других и нашедший своё место в жизни.
В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома Сирот» был перемещён в Варшавское гетто.
В 1942 году добровольно отказался от предложенной в последний момент свободы и поехал в Треблинку с воспитанниками в товарном вагоне. Погиб в газовой камере, держа на руках детей и рассказывая им сказки.
Автор детских книг: «Король Матиуш Первый», «Лето в Михалувке» и др.
------------------------------------
Нет, я конечно, не о форме героизма, а о форме вклада в чужое развитие. И дело даже не в детях, хотя в них тоже. Меня зацепило то, что речь не шла о скрашивании жизни бедных сирот. После такого занятия я бы испытала осадок. Речь шла о помощи в раскрытии потенциала детей. Это было очень созвучно тому, что делал Антон на профессиональном поприще.
Выходит, я хочу помогать раскрыться людям. А уж дети это будут или взрослые – неважно. И помощь я хочу оказывать не на уровне удовлетворения их нужд, а на уровне предоставления им всего необходимого для саморазвития. Хочу стать такой же опорой кому-нибудь, какой были для меня Антон и Никита. Хочу стать чьим-то Серёгой.
Вот только проблема в том, что я сильно нетерпима к людям во многих вопросах и не доросла до безусловной любви. Опять тупик.
Так в чём же мой дар, ради которого я и пришла в эту жизнь? Через что я буду трансформировать свою душу? Ангел, как со мной быть? Ты где? Обещал же.
*****
С долгой дорогой на работу я смирилась, использовала её по полной. Писала, думала. На обратном пути из метро уже не садилась в автобус, а шла свой положенный километраж, размышляя картинками.
Погода в Питере – это дополнительный повод чувствовать себя счастливой дома. Возможно, поэтому здесь наибольшее число интровертов. Сегодня был ровно такой день – скорей домой. Но запах пекана из ларька, перехваченный ветром прямо мне в нос, заставил тормознуть, несмотря на очередь из трёх человек.
И вдруг я услышала знакомый скрипучий голос ненастроенного контрабаса. Где-то впереди, но слов было не слышно. Забежав за ларёк, туда, где я раньше видела бомжа, не нашла никого. Весной он должен вернуться на свои излюбленные точки, но с нашего разговора я его так и не видела. Послышалось?
Пригрезилось. Как тогда - с серым свитером. Когда думаешь о ком-то, начинаешь встречать в толпе похожих людей или слышать знакомый голос. Я обернулась, рассматривая очередь, может он там? Нет. Милая девушка, холёный мужчина лет пятидесяти и мальчик-подросток. Все смотрели на меня с интересом, так как я сорвалась из очереди слишком резко, а потом так же резко встала, озираясь.
Я вернулась на место.
- Добрый вечер, мадемуазель! – улыбаясь, сказал холёный мужчина в небрежно распахнутом пальто, белой накрахмаленной рубашке, торчащей из-под него, и до блеска начищенных ботинках.
У меня случился когнитивный диссонанс. Я слышала голос старика-бомжа, а видела перед собой человека средних лет в прекрасной форме, с гладко выбритым лицом и аккуратно причёсанными волосами с лёгкой проседью.
Мужчина, видя мой ступор, полез в карман брюк, достал неоново-жёлтый комок и натянул на голову.
- А так? – проскрипел он, улыбаясь.
- Вы? – всё, что смогла выговорить я, только сейчас сообразив, что от ларька он отошёл без кофе и без булочки.
*****
Звали бывшего бомжа Олег. Мы сидели в том же кафе, только угощал меня он.