Незнакомец пожал плечами и, приблизившись к нему, вдохнул запах, исходивший от волос Кадана — запах пыли и клопов.
Кадан же, в свою очередь, обнаружил, что от незнакомца сильно несет брагой, и понял все.
Он еще сильнее сжался в комок, понимая, что все равно не сможет защитить себя. Теперь человек в маске получит свое.
Но тот лишь провел кончиками пальцев по его волосам, разбирая их на отдельные прядки.
— Как давно я об этом мечтал… — прошептал он и коснулся губами его лба, — никому больше тебя не отдам.
— Я не хочу тебя… — выдавил Кадан, — отпусти меня, прошу.
— Отпущу, — легко согласился мужчина, и улыбка заиграла на его губах, — если ты обещаешь, что придешь ко мне сам.
Кадан молчал. Выбор был не очень-то велик, но в эти секунды ему казалось, что самое страшное уже произошло. Куда лучше будет в самом деле отдаться незнакомцу после очередного дорогого подарка, чем вот так, силой, в дремучем лесу, откуда и дороги домой не найдешь.
— Только не сегодня, — попросил он, — я еще не готов… Прошу тебя.
Незнакомец кивнул.
Кадан протянул руку, намереваясь снять с него маску, но незнакомец схватил его за запястье, поднес к губам и поцеловал.
— Как твое имя? — спросил Кадан, зачарованно наблюдая за ним. — И как я узнаю тебя?
Губы мужчины дрогнули в улыбке.
— Рауль, — сказал он, — уверен, ты узнаешь меня, когда я за тобой приду.
ГЛАВА 3. Рауль
Рауль дал ему выспаться и уже под утро снова усадил на коня.
Кадан чувствовал, как сильные руки мужчины обнимают его с двух сторон, и ему становилось странно горячо. Близость Рауля пугала его, но тот был нежен и осторожен и куда более бережно касался его, чем трактирщик Берноф или кто-нибудь еще.
— Я отвезу тебя в город, — не терпящим пререканий голосом сказал он, — эти гастроли закончатся без тебя.
Кадан спорить не стал. Перед глазами его все еще стояли исполненные страхом лица Жослена и Сезара, намеревавшихся сбежать, бросив Матильду, старуху Гислен и его в руках гуляк.
Кадан закрыл глаза и, чтобы избавиться от навязчивого видения, глубоко вдохнул. Лошадь ударила копытом, и его слегка качнуло, так что спина его легла на грудь спасителю.
"Не так уж и страшно прикасаться к нему", — подумал Кадан, задерживаясь в таком положении, просто чтобы понять, что же все-таки ощущал.
Рауль ситуацией не воспользовался. Только чуть придержал его. И Кадан мог бы подумать, что вовсе не интересует его, если бы не подарки и не сказанные ночью слова.
Так, за несколько часов, они доехали до города, и конь в конце концов остановился перед театром.
— Я тебя провожу, — все тем же голосом, не терпящим пререканий, сообщил Рауль.
— Не стоит, — попытался возразить Кадан, — дальше некуда идти, да и дорогу я найду сам, — он помедлил и добавил: — Спасибо вам.
Рауль однако, казалось, не слышал его. Спешившись следом за Каданом, он помог ему открыть дверь, ведущую в театр — как будто тот не справился бы сам. И следом за ним вступил в полутемный, пропахший пылью зал.
— Не понимаю, — сказал он, следуя за Каданом, неторопливо бредущим вперед.
— Чего?
— Как тебе может нравиться здесь?
Кадан повел плечами.
— Не могу сказать, что я выбирал, но в этом мире встречается и куда худшая судьба.
— И эти юбки… — руки Рауля на сей раз бесцеремонно легли ему на бедра и притянули вплотную к себе, — не могу сказать, что они тебе не к лицу. Но разве ты доволен тем, кто ты для них всех?
Кадан задумался. Объятия Рауля не слишком беспокоили его — такое случалось с ним уже не в первый раз, а руки Рауля к тому же оставались бережны и пока не заходили слишком далеко.
— Если вы о женских ролях — то не могу сказать, что они так уж неприятны мне. Пожалуй, мне скорее не нравится играть слугу, — он чуть обернулся, заглядывая в глаза мужчине, — моя мать играла королев.
Рауль прищурился. Кадан предполагал, что сейчас он пообещает ему прослушивание в театре Мольера или что-то вроде того, но вместо этого Рауль спросил:
— Значит, ты готов принять на себя женскую роль?
— Смотря с кем, — быстро ответил Кадан.
Рауль усмехнулся и уткнулся носом ему в шею.
— Ты очень нежен… Но совсем не пуглив. Тебя еще не трогал никто?
Кадан покачал головой.
— Не более, чем вы сейчас.
— При такой жизни… Странно, что ты сумел избежать соблазнов.
Кадан пожал плечами.
— Меня никто не заставлял. А сам я не видел повода предаваться им.
— Я рад. Значит, ты будешь принадлежать только мне.
Кадан промолчал. Слова Рауля не понравились ему, но он помнил, что обещал.