Дело в том, что «Танцоры вечности» грозились применить силу и выказывали в этом завидную решимость. По итогам переговоров второй крейсер-дисколет, именуемый «Пилигримом», демонстративно развернул орудия главного калибра в сторону крейсера «Вольный» и подорвал лазерными залпами несколько сравнительно небольших астероидных обломков. Мол, мотайте на ус, союзнички!
В общем, сошлись на том, что «Армия пробуждения» эвакуирует всех своих старателей из данного сектора. На это «Танцоры вечности» отвели двенадцать часов.
Так что всем, не исключая и Максима, пришлось в поте лица трудиться, совершая вылет за вылетом. Артельщиков было много, оставлять нахалам оборудование никто не собирался (все, что не удалось утащить на борт «Вольного» – взорвали), а места добычи были разбросаны на сотни тысяч и миллионы километров друг от друга.
Когда «Вольный», загруженный сверх всякой разумной меры, покидал сектор Троянцев Юпитера, на душе у Максима было препаскудно. Утешало одно: настроение было плохим у всех, включая попугайчиков в госпитальном отсеке – в суете эвакуации птичек забыли покормить.
Эпизод 3 По направлению к дому
Три недели крейсер «Вольный» несся в неизвестном направлении. Все обзорные экраны были обесточены по приказу из ходовой рубки. Так что ни один рядовой боец или даже пилот не мог полюбоваться чернильной мглой космоса, а заодно сориентироваться по звездам, попытавшись вычислить курс межпланетного исполина.
Чувствовалось, что товарищу Альфе и прочим ответственным товарищам не до шуток. Если даже сам пункт назначения держится в тайне, значит теперь уж точно весь мир ополчился против «Армии пробуждения». Даже недавние союзники, «Танцоры вечности», фактически предали звездных борцов и теперь от братства можно каждую минуту ожидать удара в спину.
«Вольный» шел туда, где с нетерпением ждали каждый грамм полезных ископаемых, спасенных из сектора Троянцев Юпитера. Туда, где люди получат полноценный отдых, а техника – профилактику и необходимый ремонт.
«Вольный» шел на главную базу «Армии пробуждения», которая располагалась в одном из самых неприютных и невероятных мест во всей Солнечной системе. Если бы Максиму сказали – где именно – он бы попросту не поверил.
Кстати, за свою полуторалетнюю вахту на Гиперионе он пытался несколько раз выспросить у пилотов, с которыми успел подружиться, насчет расположения главной базы. Большинство из них охотно, и, пожалуй, даже искренне врало, что база, дескать, укрыта в какой-то из малодоступных групп астероидов. То ли в Греках Юпитера, то ли в Троянцах Нептуна. Судя по этим фантазиям, никто из них никогда даже рядом с настоящей базой не бывал.
Уже после отлета крейсера «Вольный» из сектора Троянцев Юпитера Максим вновь попытался что-то выспросить у завсегдатаев кают-компании. Но и на этот раз большинство из них отделалось теми же общими фразами про малодоступную группу астероидов за орбитой Сатурна.
И только Роберто Квалья отмалчивался с самым загадочным видом, попыхивая трубкой. Похоже, ему-то правда была известна, но ни сообщать ее Максиму раньше времени, ни вдохновенно врать ему не хотелось.
Утром двадцать второго дня полета, когда пилоты допивали в трапезной традиционный утренний чай со сгущенным молоком и свежайшими булочками из корабельной пекарни, по кораблю разлились трели предупредительного зуммера. Все обзорные экраны вспыхнули разом.
На них появилось изображение планетного диска изумительного, интенсивного кобальтово-синего света. Неведомая красавица, казалось, была вся покрыта бескрайним океаном. Вокруг расстилался мрак космоса, в двух местах перечеркнутый какими-то голубоватыми полосами. Если бы Максим был художником, он непременно запечатлел бы на полотне этот созданный самой природой шедевр.
В первую секунду, увидев красавицу-планету, он подумал, что перед ним – Венера.
«Так вот она какая после первых этапов терраформирования! Даже цвет поменяла! Интересно… Пройдохи из правительства так засекретили все работы по Венере, что даже пары фотографий в открытом доступе не найдешь… А сами тем временем уже и гидросферу на Венере сформировали!»
Все эти мысли пронеслись в его голове еще до того, как он, обильно сдабривая теплый пахучий хлеб трофейной космофлотовской сгущенкой, соизволил повернуть голову к экрану и присмотреться.
Не только Максим в ту секунду заблуждался.