Мохнатый приятель ввалился мокрый и недовольный.
- Здорово Лешак! Дай какую-нибудь тряпку, я шерсть посушу.
И, предвещая мой вопрос, продолжил:
- Да запарил уже гном этот карликовый. Зудит и зудит. Все мозги мне вывернул наизнанку. Не знаю, куда от него забиться уже, в какую дыру... Перекантуюсь тут малость у тебя да?..
- Да ради Бога! Даже рад буду, - немножко соврал я, потому как храпел, сопел и подванивал Медведь основательно.
- Да я понимаю, что малость тебя потесню тут, - угадав мои потаённые мысли, пробурчал нежданный гость. - Дождя не будет, под навесом посплю.
Мне стало жалко Медведя. Видимо, после крутых мер воздействия Старосты, сам гениальный воспитатель впал в депрессию.
- Там, - Медведь махнул в сторону поселений, - вообще видеть никого не хочу. Противно всё.
Я, молча, разлил по глотку "сомки", давая Медведю выговориться. Нарезал сала и солёных огурчиков.
Медведь, постепенно обсох, раздобрел после "сомки", основательно закусил и перестал бурчать.
- А пошли завтра на охоту? - предложил я товарищу, сам не знаю почему. Неожиданная идея Медведю пришлась по вкусу.
- А чем охотиться будем? - оживился он, подгребая под себя охапку сена, которое я заготовил ещё в прошлый свой визит.
Я начал придумывать на ходу. Не скажу, что я умел делать настоящее оружие, но в детстве, конечно, баловался луком и стрелами.
- Бечевка есть, - начал я обдумывать процесс изготовления охотничьих принадлежностей. - Пара приличных сучков найдётся под навесом. Ещё с десяток наконечников из жестянки прямо теперь и сверну.
- Ну, давай сейчас же этим и займёмся, - предложил Медведь. - Правда я не ахти какой умелец... Если сломать что, то пожалуйста...
- Не переживай, - успокоил я гостя. - Тащи ветки из-под навеса и ещё с десяток стрел надо нарубить. Возьми топорик, там за лавкой и вперёд. А я пока наконечниками займусь.
До темноты мы занимались оружием, потом утром после завтрака продолжили работу и во второй половине дня у нас были два неказистых с виду лука и по семь стрел на каждого. Надо сказать, что обращение с оружием не входило в мой наведённый Зоной комплект новых качеств. Да и с Медведем было то же самое. Поэтому, если бы нам пришлось первобытной охотой кормить свои семьи то, скорее всего, наши жёны и дети насобирали бы больше пропитания, чем мы бы добыли охотой.
Но умение это одно, а охотничий азарт совсем другое. Азарта было не занимать, и первые пять стрел мы испортили ещё до начала настоящего дела. Немного пристрелявшись и привыкнув к лукам, мы отправились выслеживать зверя. Следы читались легко, запахи тоже прослеживались, но живность успевала удрать или спрятаться. Хорошо, что мы захватили мешок и складывали в него всё съестное, что попадалось под ноги. Наконец попалось живое мясо. Медведь первый заметил, что кто-то прячется в кустах. А схоронился там, кто-то большой и не очень быстрый. Когда мы начали продираться к затаившейся дичи с двух сторон, изготовившись стрелять, животное не выдержало и само выбралось из зарослей. Это был гигантский воробей, размером с пол коровы. Птица смешно вертела головой, махала крылышками и пыталась удрать. Две наши стрелы помчались в цель. Одна стрела просто отскочила от толстых окостеневших перьев, а вторая впилась в бедро воробья.
Медведь в несколько прыжков настиг неуклюжее животное, обхватил руками его мощный клюв и рывком свалил на землю.
- Реж гада! Держу его, держу!
Я тоже навалился сверху и даже достал нож... Но мне, почему-то больше было смешно, чем кровожадно. Птица даже и не сопротивлялась особо, только выпучивала тёмные шарики глаз и подёргивалась.
- На, сам реж, что-то мне не охота, - предложил я нож своему напарнику.
- Да ты что?.. Я вообще пацифист и вегетарианец! - выдал Медведь, обматывая клюв воробья гибкими веточками.
Я выдернул стрелу из ноги животного. Кровь почти не текла. Сорвав пучок более-менее подходящей травы, я приложил её к ране.
- Блин! - выругался я беззлобно, поднимаясь и привязывая верёвку к ноге захваченной дичи. - Как людей один - другой миллиард истребить, так это, пожалуйста, а тут воробья дебильного ему жалко стало...
- Да ладно Лешак, не напрягай. Только забылся маленько, а ты опять одно да потому...
Медведь, видно опять вспомнил назидания Старосты. Недовольный поднялся, взял у меня верёвку и подёргал птицу. Воробей тоже встал на ноги и начал разглядывать верёвку на своей ноге.
- Всё! курицей домашней будешь, понял!? - Рявкнул он на воробья и пошёл в сторону нашей хижины. - А если яйца нести не будешь, я тебя живого съем!
Воробей безропотно заковылял следом за Медведем. Я захватил наш мешок с орехами, грибами, пряными травами, ягодами и пошёл сзади птицы, подгоняя её палкой по необходимости.
- Слушай, а чем Кир курей своих кормит? - задал я вопрос, размышляя о том, что такого бугая чем-то угощать ещё придётся.
- Да вроде хлебом, червями, сеном... - отозвался Медведь.
- А черви, насекомые всякие переростки тут есть?
- Есть, тут всего полно. Я одного жука видел, дак он чуть волка не загрыз.
Я решил, что сегодня воробей как-нибудь перекантуется, а завтра - будет день - будет пища. Или, может даже вообще не стоит ставить воробья на довольствие, а съесть лучше его самого.
Пока шли обратно к землянке, я всю дорогу размышлял о том, что если я ем мясо, то перекладывать ответственность за убийство животного на кого-то другого совсем ни к чему. Всё равно чистеньким остаться не возможно. Кто-то ведь может и убивает только потому, что ты ешь. Мысли постепенно перетекли ближе к шашлыку из курятины. Ягод кислых кругом было полно, есть чем замариновать. И мясо вот оно, само топает домой...
Наконец мы добрались до нашего жилища. Я уже почти был готов шандарахнуть воробья по башке, какой-нибудь увесистой дубиной, и заняться приготовлением шашлыка, но получилось так, что Медведь опередил меня. Он сначала привязал воробья к деревцу и скинул путы с клюва. Воробей пару раз склонил голову, видимо прицеливаясь, и со всей силы клюнул моего партнёра по охоте прямо в щёку. Удар был такой силы, что Медведь упал, но тут же вскочил и, с воплем: "Ах, ты сволочь!", практически инстинктивно, долбанул воробья сверху своим могучим кулаком прямо в лоб.
Птица взмахнула остатками крыльев, стала приседать и свалилась на бок. Медведь ощупал кровоточащую рану, выплюнул выбитый зуб и попинал ногой затихшего воробья.
- Всё, угомонился гадёныш, а я ещё есть его не хотел... - возмущённо проворчал Медведь. - Пойду, "сомкой" рану смажу, тоже хорошо помогает.
Я предположил, что выпить "от нервов" он тоже был не прочь, но вслух ничего не сказал. Взял нож и начал разделывать тушку. Перья были жёсткие и костистые и совсем не подходящие для использования. Ощипывать не получалось и я снял их вместе со шкурой. Мясо было, как мясо, только много. Часть я замариновал в ягодах, а остальное повесил - немного подкоптиться дымком, чтобы потом отнести в деревню. Кости, голову и ноги я сначала хотел закопать, вместе со шкурой, но потом решил, что кругом много желающих погрызть на халяву, и раскидал всё в лесу.
Я уже практически закончил, когда вышел успокоившийся Медведь. Он подошёл к костру, понюхал висячее на ветках мясо и предложил:
- А давай куска четыре сразу запечём?