Не должно… Он знает, что не у одного него крутятся эти мысли. Есть тот, кому в разы тяжелее находиться здесь, принимая с каменным лицом пустые соболезнования. Лишь немногие здесь на самом деле искренне разделяют его скорбь…
***
Вязкие сновидения прервались к его счастью вовремя – не хотелось увидеть подтверждения своих подозрений. Хотя он понимал, что всё было ложью… Правда от этого становилось только хуже.
– Эй, Фокси, проснись! – в знакомом голосе, к его удивлению, явно слышалось беспокойство.
Глаза разлепить удалось с трудом, словно последний сон не хотел отпускать его, желал, чтобы он пережил его сполна. Но ведь он уже переживал нечто подобное, почему же от обычного сновидения было намного больнее, чем от реальных событий?
– Фо-окс!
– Да проснулся я, – недовольно пробурчал Фокси. До чего же приставучий этот ушастый! – Проснулся… Угомонись, травоядный!
Только теперь его перестали активно трясти за плечо.
– Ты чего дрыхнешь на подоконнике?
На улице уже начинало светать, а снегопад всё продолжался. Удивительно снежная погода для их города…
– Да вот что-то сморило, пока я смотрел в окно, – Фокси пожал плечами, рассеянно трепля волосы рукой. – Ты же знаешь, за столько лет жизни в пиццерии подобное развлечение нам даже не снилось, – он весело усмехнулся и с подозрением покосился на друга. – А ты-то где пропадал опять ночью?
– С чего ты взял? – хмуро откликнулся Бонни, приваливаясь к стене напротив лиса.
– Ну, нетрудно догадаться, – усмехнулся Фокси, делая важный вид. – Я тут сижу с полуночи точно, и если бы ты решил поспать в своей кровати, точно бы разбудил раньше. Это элементарно, мой ушастый друг! – Лис надулся и поднёс руку ко рту, словно держал в ней курительную трубку.
– Ну да, великий сыщик, – Бонни раздражённо передёрнул ушами и закатил глаза. – А ты, как я погляжу, снова листал альбом… – Многозначительный кивок в сторону рук Фокси, в которых он сжимал альбом, которой подарила ему любимая сестричка.
– Угу, – кивнул Фокси, хитро улыбаясь, – вижу, ты тоже наблюдательный. – Он задорно подмигнул хмурому другу.
– Ещё как, – мрачно подтвердил Бонни и протянул ему что-то. – Вот держи.
– Что это? – машинально спросил Фокси, но, увидев в своих руках бумажный носовой платок, с недоумением посмотрел на кролика. – Зачем это?
– Вытрись, – коротко ответил Бонни, – а то всё лицо в разводах.
Всё так же ничего не понимая, Фокси последовал совету другу. Взгляд на отчего-то ставшую влажной салфетку привел его в ещё большее недоумение. Черные пятна расплывались на фоне белой бумаги.
– Никогда не видел, чтобы ты плакал. – Слова друга прояснили ситуацию. Фокси наконец рассеянно осознал, что из уголков глаз всё ещё продолжают течь маслянистые тёмные капли. Он столько раз видел, как плачет Чика, – никогда не думал, что его слёзы могут быть непрозрачными. – Даже тогда, – между тем Бонни продолжал мрачно говорить, и к своему удивлению Фокси чувствовал искренне беспокойство. Странно, чтобы кролик волновался о ком-то кроме их девочки. Вот так сюрприз… – Фокс, что случилось? Тебе что-то снилось?..
– Снилось… – кивнул Фокси с грустной улыбкой. Какой смысл было что-то утаивать от него – в обычном сонном режиме не было бы слёз, а пытаться спихнуть всё на внутреннюю поломку было бы глупо. Михаэль постарался на славу, ремонтируя их, все механизмы работали как часы. – Не одному же тебе смотреть сны с моей милой сестрёнкой, – даже в таком растерянном состоянии он не мог удержаться от подколки темпераментного друга.
– Неужели Ки-Ки приходила и к тебе?! – В голосе Бонни смешалось сразу столько эмоций: от искренней радости до собственнической ревности, что становилось смешно.
– Нет, конечно, – покачал головой Фокси, хитро подмигнув возбуждённому кролику. – Эта радость доступна только тебе. Мне снились вполне обычные сны. – Лис беззаботно пожал плечами, но отчего-то Бонни подозрительно прищурился.
– От обычных снов ты бы не плакал…
– Что-то ты сегодня слишком наблюдательный, – несерьёзно фыркнул Фокси. – Я уж думал, у тебя мысли сплошняком забиты Ки-Ки и планами жуткой и страшной мести! – Он сделал страшные глаза и вид, как будто кого-то разрывает на части.
– Не увиливай от темы, Фокс! – раздражённо прервал его Бонни, грозно сверкая своими красными глазами в полумраке комнаты.
Фокси наконец перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на друга.
– Знаешь, тебе бы вряд ли понравилось то, что мне пришлось увидеть.
– Неужели ты?..
– Нет, – лис жестко прервал кролика на полуслове. Уже по одному выражению лица того можно было понять, какая мысль забрела в не самую светлую голову. – Совсем не то, что ты подумал, Бонни. – Фокси тяжело вздохнул и грустно улыбнулся. – Кажется, мне снилось, что могло бы быть с нами, если бы мы не умерли… Точнее, если бы Винсент не убил тогда детей…
– И что же? – В глазах друга читался интерес, но помимо него была надежда, которую так не хотелось растаптывать жестокой правдой.
– Я же говорю, тебе не понравится, – мрачно ответил Фокси. – Лучше не надо.
– Фокс! – возмущённо окликнул его Бонни, когда тот встал с подоконника и попытался уйти. Механическая рука сжалась на его плече. Боль можно было стерпеть, но вот пронзительный взгляд красных глаз…
– Ладно уж, сам напросился…
…
Они оба сидели на полу, прижавшись спиной к батарее под окном. Но жар от неё не мог разрушить холод их механических тел, тем более растопить болезненные льдинки, появившиеся в их душах.
– Неужели я способен на такое?.. – нетипично для него тихо, с ужасом наконец выдавливает из себя Бонни, разрушив затянувшиеся мрачное молчание. – Неужели я могу?..
– Нет, друг! – резко прерывает его Фокси, быстро повернувшись к нему, и мягче добавляет: – Нет…
– Но ты же сам рассказал мне сейчас! – горячо возражает Бонни, поднимая на него глаза. Никогда раньше он не видел в них столько страха и отчаянья. Его друг никогда не боялся их убийцу, и даже тогда, обнимая свою погибшую любимую, он не выглядел таким потерянным.
– Бонни, это был не ты! – вкрадчиво произносит Фокси. В его голосе уверенность в своих словах – он не пытается оправдать друга, просто знает, что это так.
– Но…
Фокси кладёт руку на плечё Бонни, с силой сжимает его, качая головой.
– Ты, как никто другой, должен понимать, насколько мы разные с ними. Пусть дети подарили нам свои воспоминания, свои чувства к ней, это не меняет того, что наши личности совсем иные. Я верю в то, что ты влюбился в Кирику не потому, что Эдвард был влюблён в неё. Сам вспомни, ревновать ты её начал ещё до того, как вспомнил, кто она такая.
– Но я же тогда сам хотел!..
Фокси вновь не даёт ему договорить, качая головой, и улыбается:
– Ну что можно поделать с тем, что ты извращенец и слишком сильно был подвержен дурному влиянию нашего «папочки»! – издевательски подмигивает другу и тут же получает от него болезненный тычок.
– Фокс, не называй его так! – Он злится, но Фокси заметно, что тот уже не так напряжён и мрачен.
– Просто помни, что ты не Эдвард, – серьезно повторяет Фокси, но уже через секунду расплывается в издевательской улыбке и весело добавляет: – Даже не человек, а так, железяка чересчур эмоциональная!
Дурацкое лицо, которое он состроил, в итоге всё же заставляет улыбнуться его мрачного лучшего друга.