– Друзья, – обратился к нам Ламберт, – мы на пороге величайшего открытия. Вот-вот раскрытие преступления века будет нашей заслугой!
– Ну, ты загнул… преступление недели, если уж на то пошло, – фыркнула Кира.
Она, как и я, узнав о хозяине дома, больше не желала гостить в этих «хоромах».
Ламберт уже намеревался вернуться к изучению бумаг на столе, но вновь обратился к Винсенту:
– Может, ты еще что-то узнал?
– Есть одно… предположение, скажем так.
– Давай же! Чего молчишь?
– Я не уверен, но пока других идей у меня нет. Кажется, я знаю, кто преступник.
А вот это уже не смешно. На каких же данных основывался Винсент, если понял это? Или ему открылась тайная «интеллектуальная чакра», когда он стал гомункулом?
– Не томи! – Ламберт весь горел, его хвост прямо болтался из стороны в сторону.
Винсент бросил косой взгляд на стол с бумагами и ответил на выдохе:
– Я имею в виду профессора Гаригари…
И вот тут четверка слушателей уставилась на Винсента, как на человека, который… слишком… слишком много знает… или просто несет чушь.
– Кого?! – хором воскликнули мы.
– Хотите сказать, что вы не учили историю?
– Нет! – так же хором ответили мы.
Винсент обреченно закатил глаза и поправил волосы пятерней пальцев.
– Профессор Гаригари. Вы серьезно? Или это шутка… Вы, правда, ничего не слышали о профессоре Гаригари?
Такое чувство, что мы говорили с Винсентом на разных языках.
– Я понимаю, что у тебя сознание гораздо более космическое, чем у нас всех, – Элиас похлопал Винсента по спине, – по позволь себе опуститься до уровня нас, простейших, и посвятить в эти тайны мироздания более глубоко.
– Элиас, – процедил раздраженно Винсент.
– Ох, оставь его, – махнула Кира в сторону василиска, – пусть все расскажет. Давай, Винсент. Что еще за профессор Гаригари?
Если бы здесь был стул или кресло, то Винсент несомненно на него сел. Он бы сел в позе «нога на ногу», прокашлялся, поднял подбородок, поправил бы очки на носу и только после всего этого «ритуала» начал повествование. Я его знаю слишком хорошо и в этом не сомневаюсь. Но никакого кресла в подземной лаборатории Темного Алхимика не оказалось, и Винсенту пришлось вводить в курс дела в вертикальном положении.
– Вообще-то Темный Алхимик работал не один, – он говорил с нами, как со слабоумными школьниками, – у него был верный напарник и ассистент. Профессор Гаригари, василиск. Именно вместе с ним Темный Алхимик создал первого гомункула, который благополучно пропал. Все знают, что миру он продемонстрировал свое открытие на втором экземпляре. Надеюсь, это вам известно? Итак, профессор Гаригари работал с Темным Алхимиком, помогая тому в проведении всех экспериментов. Этакий… посыльный, мальчик на побегушках, который постоянно надеется на повышение, которое суровый босс ему не дает. При этом, говоря о профессоре Гаригари, нужно отметить редкую преданность своему хозяину. Тот готов даже умереть ради Темного Алхимика. Кто-то поговаривал, что профессор Гаригари – единственный из всех живущих, кто знает, где сейчас прячется первый гомункул. Или не прячется… а живет обычной жизнью в Лос-Марисе, как и все другие. Личность первого гомункула осталась неизвестной. Как этот бедолага живет без документов, понятия не имею! Но черт с ним! Важно то, что профессор Гаригари помогал своему хозяину с Катаклизмом. Эти двое вместе его сделали! Затем, когда Темного Алхимика обвинили в преступлении против всего живого в этом мире, и развязалась война, в которой злодей оказался благополучно повержен, профессор Гаригари сбежал. Ему удалось скрыться. Ни властям, ни полиции – никому не известно, где он сейчас. Но его верность своему господину говорит сама за себя… Вот я и подумал: кому понадобилось приходить сюда, в дом Темного Алхимика? Наверное, тому, кто был к нему ближе всего, а именно профессору Гаригари. Может, он нашел способ открывать порталы и сейчас выполняет действия какого-то своего плана, целью которого является…
И он неожиданно замолчал, уставившись куда-то вдаль. Мне даже показалось, что Винсент прямо здесь и сейчас сам додумался до новой истины.
– Что там с целью плана? – не мог терпеть Ламберт. – Ну же, Винсент, не томи!
Гомункул прокашлялся и закончил мысль:
– Возвращение Темного Алхимика…
В лаборатории повисло жуткое молчание.
– И это все до чего ты додумался? – недоверчиво произнес Элиас, занижая достижения Винсента. – Чокнутый профессор, еще один безумец, ассистент еще большего безумца, дырявит пространство на каждом углу города, чтобы вернуть своего кумира?
– А у тебя есть идеи лучше?! – злостно рявкнул Элиас.