— Дура! Дура! — раздался вдруг за окном очень хорошо знакомый Лилии голос.
— Дура, — говорил голос, — дура!
Когда Лилия, хозяйка и все, кто был в мастерской, взглянули по направлению окошка, то увидали на подоконнике скворца…
Он сидел на подоконнике, на самом краю, нахохлившись, взъерошив на зобу перья и устремив на хозяйку свои большие умные глаза…
— Дура! Дура!
Хозяйка оставила Лилию и, смотря в упор на скворца, стала подкрадываться к нему, поджав губы и вытянув шею.
А скворец, как ни в чем не бывало, сидел на подоконнике и кричал на всю мастерскую:
— Дура! Дура!
Хозяйка, не переставая потихоньку приближаться к окошку, сунула руку в карман и потом, вынув ее, протянула ее перед собой ладонью вверх.
Теперь на ладони у нее были подсолнухи.
Когда она подошла к окну совсем близко, скворец напыжился и крикнул так громко, что у Лилии зазвенело в ушах:
— Ду-у-ра!
Потом он вспорхнул и в одну минуту скрылся за окошком.
— Не могу — рассказывал он потом Лилии, поглаживая себя по бокам крылышками, — не мог удержаться… Этакая ведьма! Все лето притворялся немым, а тут не мог…
А хозяйка решила поймать скворца во что бы то ни стало.
Она говорила, что очень любить птиц, а особенно таких, которые говорят.
Когда скворец узнал от Лилии, что на него готовится облава, он поскреб лапкой у себя за ухом и сказал:
— Плохо дело!..
И при этом так покачал головой, как будто ему задали какую-нибудь трудную задачу из самого трудного задачника, и он чувствовал, что эта задача ему не по силам…
Глава IV
ня через два после описанного происшествия хозяйка мастерской действительно поймала скворца…
Она пробралась к нему ночью, когда он спал в своем скворечнике, и без особого труда схватила его.
Потом она посадила его в клетку, которую приготовила еще заранее.
Клетка была очень просторная и очень красивая, с железными прутьями и окрашенным в зеленый цвет верхом.
Но скворец, когда его посадили в эту клетку и захлопнули за ним дверцу, едва только очутился за решеткой, сейчас же выругал хозяйку дурой, а про ее клетку сказал, что это не клетка, а застенок.
Потом он добавил, что с удовольствием запер бы в эту клетку самое хозяйку.
Затем еще раз выругался, как следует, сел на жердочку, нахохлился и зарыл нос в перья на зобу.
И он весь день просидел так молча, не двигаясь с места.
Только вечером, когда к клетке подошла Лилия, скворец спрыгнул с жердочки на пол клетки и, подбежав к решетке, просунул голову между прутьями.
— Лилия, Лилия! — закричал он из клетки и замахал крылышками.
Больше он ничего не сказал ей.
Но по тому, как он махал крыльями и смотрел ей прямо в глаза долгим пристальным взглядом, Лилия поняла, чего он хочет от нее.
Ей казалось, что скворец ни на одну минуту не потерял надежды вырваться на свободу.
И потому-то он так махал крылышками и смотрел на нее так долго и пристально.
О, он верил в свое освобождение!
И именно Лилия должна выпустить его на свободу.
Сейчас же, как только раздался ее голос, он вспрыгнул на жердочку и, махая крыльями, громко и радостно запел.
А Лилия смотрела на него и говорила:
— Погодите, погодите, потерпите немного — я вас выпущу.
Скворец слушал ее, утвердительно качал головой и пел еще громче, еще радостней.
— Выпущу, выпущу, — говорила ему Лилия.
Вдруг скворец оборвал свое пение, спрыгнул с жердочки и крикнул:
— Ду-ура!
В то же время Лилия почувствовала на своем плече чью-то руку… Жесткие, тонкие, длинные пальцы больно сдавили плечо и повернули Лилию спиной к клетке.
Лилия увидала черное платье, лаковый пояс на длинной, узкой талии и ножницы, привязанные к этому поясу…
Она стояла, не смея поднять глаз, и молча глядела на этот лаковый пояс с черной пряжкой.
А жесткие, цепкие пальцы все сильней сдавливали ее плечо.
Затем она услыхала знакомое ей шипенье:
— Что? Что ты сказала? Ась, негодная? Хозяйка сама старалась, лазила, лестницу у дворника выпросила, а она, изволите видеть: «выпущу»! Пшла!
Подведя Лилию к двери и все так же, не выпуская ее плеча из своих пальцев, хозяйка толкнула ее в дверь и сейчас же захлопнула дверь.
В эту ночь Лилия долго не могла заснуть.
Она все думала про скворца, про перепела в темной клетке, про свою хозяйку.
Теперь ей уж трудно будет помочь скворцу вырваться на свободу.