Он встал со стула и подошел к окну.
— Пойди сюда, — сказал он рыцарю Большого Меча, и когда тот подошел и стал с ним рядом поднял его и поставил на подоконник.
— Видишь, — продолжал он, — вон этот дом с разбитыми стеклами, там тоже живут люди… Посмотри, какая сырость на стенах, какая грязь под воротами… Там еще хуже, чем у нас на лестнице… Помнишь, как тебе стало скверно на лестнице?.. Ты мне говорил, что ты клялся на листах скорби, а это — камни скорби… они только молчат и ничего не говорят и ничего не скажут…
Рыцарь Большого Меча слышал, как дрожит его голос, и он сам смотрел на эти красные, выглядывавшие из-под обвалившейся штукатурки камни, на темные пятна сырости, проступавшей сквозь штукатурку, на разбитые окна, заклеенные бумагой, с грязными красными занавесками, и из души его поднималась тягучая, ноющая боль, точно что-то отрывалось от сердца, отрывалось и не могло порвать связи с сердцем, и сердце сжималось тоскливо и мучительно больно…
Эти «камни скорби» глядели на него безмолвно, потому что они не могли говорить, как листы скорби, но ему казалось, что если они заговорят, как в той легенде листы скорби, сердце его разорвется от муки.
И в то же время ему казалось, что хотя молчат камни, но он понимает безмолвную скорбь, скрытую в них.
И знал он также, что никто, может быть, до сих пор не смотрел на них так, как он сейчас смотрит; никто не понял их тайной скорби.
И вдруг он услышал голос «алхимика», немного неуверенный, тихий и по-прежнему трепетный.
— Можешь ли ты поклясться на камнях скорби?
Он умолк.
Рыцарь Большого Меча слышал только за собой его дыхание, неровное и прерывистое, как дыхание больного человека.
И он проговорил ему в ответ тоже дрожащим голосом и тоже тихо:
— Могу…
Больше он ничего не сказал.
Он только, не отрываясь, смотрел на эти камни скорби, как будто образовалась вдруг неразрывная связь между ним и этими камнями, как будто скорбь, скрытая в них, болезненно и мучительно передалась его сердцу…
Час спустя, рыцарь Большого Меча и «алхимик» входили в тот дом, где жил рыцарь Большого Меча.
Но рыцарь входил в этот дом уже не в латах, а в своем обыкновенном «цивильном» платье.
Он был уже теперь не рыцарь Большого Меча, а просто рыцарь, защитник угнетенных и обиженных.
Он знал теперь, как вступиться за угнетенных и обиженных.
Он не произнес никакой клятвы, но эта клятва все равно сложилась и осталась в его сердце, когда он смотрел на камни скорби.
Эта клятва: идти наперекор злым людям против угнетателей.
Библиография
Сон лилии: [Повесть для детей] / И.А. Любич-Кошуров. — Москва: А.С. Панафидина, 1903.
Зеленые святки: Из укр. сказаний: (Записано со слов лирника) / И.А. Любич-Кошуров. — Москва: Альбатрос, 1901.
Рассказы / И. Любич-Кошуров. — Москва: ред. журн. «Юная Россия», 1910.
Очерки Бронной: [Рассказы] / И. Любич-Кошуров. — Москва «Русская типо-лит.», 1901.
Волшебная книга: Сказка / И.А. Любич-Кошуров. — Москва: Д.П. Ефимов, 1904.
Золотая погремушка: Сказка / И.А. Любич-Кошуров; Рис. А.П. Апсита. — Москва: А.Д. Ступин, 1912.
Рыцарь большого меча: Легенда и быль / [С ил. П.Ф. Яковлева]; И.А. Любич-Кошуров. — Москва: изд. кн. скл. Д.П. Ефимова, 1903.
Биография
Любич-Кошуров, Иоасаф Арианович
Иоасаф Арианович Любич-Кошуров
(1872, Фатеж — 1937, Москва) — русский писатель, очеркист.
Родился в 1872 году в городе Фатеж (Курская губерния) в бедной еврейской семье. Окончил начальное училище. В Москве поселился в начале 1890-х годов. В течение нескольких лет был журналистом-«мелочишником», помещая в юмористических журналах «Развлечение» и Будильник, рассказы и сценки, придумывая темы для карикатур. С 1895 года постоянный сотрудник Будильник (рассказы в форме монолога простодушного обывателя). Жил на окраине или в дачных местностях, часто меняя квартиры, имел проблемы с полицией из-за беспаспортности; бедствовал, временами добывая пропитание охотой в подмосковных лесах, вел полунищенский-полубогемный образ жизни.
В конце 1890-х годов Любич-Кошуров оставил развлекательную юмористику и выступил, как беллетрист. В 1901 году в журнале «Муравей» он поместил цикл рассказов о «неудачниках», затем появляются сборники «Очерки Бронной» (1901) и «Картинки современной жизни» (1902), в которых проявились талант наблюдателя, чувство художественной детали. Герои рассказов и очерков Любича-Кошурова: газетчики-поденщики, типографские рабочие, безработные артисты, уличные скрипачи, клоуны. С сочувствием изображая «труждающихся и обремененных», Любич-Кошуров возмущен не столько социальным неравенством, сколько окаменением сердец: идея всеобщего братства и действительной любви к ближнему — основная в творчестве писателя.
В 1904-05 годах Любич-Кошуров написал свыше 30 рассказов о Русско-японской войне (сборник «В Порт-Артуре» и др.), которую изображал в гуманистической традиции. Положительные герои — простые солдаты, сохраняющие живую душу в тяжелый испытаниях (рассказы «Георгиевский крест», «В землянке», «Сказки о жизни» и др.). Особой популярностью пользовался рассказ «Серый герой», выдержавший несколько изданий, причем автор все время заострял мысль о типичности своего героя: «Самый обыкновенный, рядовой человек — сначала рядовой мужик, а потом рядовой солдат, каких у нас сотни и тысячи». Ряд рассказов посвящены событиям 1905 года: «Живая скрипка», (1906), «Роман сумасшедшего», «Иуда», «Анафема» (все три — 1908).
В начале 1900-х годов Любич-Кошуров выступил и как детский писатель, сотрудничавший в журналах «Детское чтение», «Детский мир», «Путеводный огонек» и др. Большая часть его произведений для детей — повести и рассказы о «бедных людях», в основной своей части несущие религиозно-нравственную идею. В основе сюжета обычно нравственное потрясение и пробуждение в душе героя раскаяния и сострадательной любви. Написал также несколько приключенческих повестей (Например «В манчжурских степях и дебрях», 1905) и много сказок о животных, содержащих также полезные зоологические сведения, («Ворона и ее знакомые», «Дядя Вак») и волшебных сказок (сборники «Зеленые святки», «Волшебная книга», «Золотая погремушка») — занимательных, эксцентричных, остроумных, проникнутых любовью ко всему живому и добродушным юмором.
Любичу-Кошурову принадлежат исторические повести для детей «Пожар Москвы в 1812 году» (1912) и «Тушинские волки» (1913), переиздававшиеся и в наше время. При этом писатель изложил собственную версию возникновения московского пожара, получившую отрицательную оценку критики.
После 1917 года почти не печатался.
