— И вы заметили?
— Что?
— Какая жара тут стоит?
— Заметил, — проговорил я, утирая пот. — Как-то странно для морга.
— Отопление провели. Даже в те помещения, где покойники лежат.
— Как?!
— По генеральному плану реконструкции и модернизации. Я как раз был долго на операции, прихожу — батареи жарят! В секционной — плюс двадцать! Пошел к директору. Тот говорит: согласно плану вложены деньги, сломаете — будете платить. Вот так! — Он утер полотенцем пот с груди.
Жара в морге! Да, Россия — страна чудес.
— А как же покойники?
Вот уж не думал, что и за их судьбу придется переживать.
— А никак! Видите — негде их держать. «Безмолвие» их забирает мгновенно и деньги с родни берет. Захватили рынок.
— Да... Гениально! — Я утер уже крупный пот.
— Все гениальное просто. Так что я без работы сейчас.
— Грустите?
— А то! Наливай...
Выпивать лихо научился, дырку в горле затыкая.
— Там же они и «характеристики» им пишут на тот свет. И куда девают — неясно. Всех обнуляют, короче. Информационное пространство берегут!
Как в телефончике у меня: «Какие удалить объекты для освобождения памяти?»
— Но для кого?
— А вы заметили голубизну?
— Чего?
— «Белого безмолвия»?
— В каком смысле?
— Для самых знаменитых гомиков готовят его! Поэтому и такой резонанс во всем мире. Под них информационное пространство и держат.
Да. Выпивать еще толком не начали — но уже похоже на пьяный бред. Впрочем, сидючи в морге при температуре в помещении плюс двадцать и при невостребованных запасах спирта, да еще и с дыркою в горле, рехнуться можно.
— Вот так! Общее направление — вдоль по Пидерской! — мрачно произнес он. Помолчали. Безрадостные перспективы. То-то Пека, как Жихарка, ножками уперся у этой печи.
— Ну, а Пека как же? Голубым не назовешь его.
— Производство на нем отрабатывают. Производственный цикл. Пойдет большая деньга. Налаживают.
На Пеке всегда процесс отрабатывали!
— Говорят, Элтон Джон уже подал заявку на этот погост.
— Да... Это надо крепко задуматься — с Элтоном Джоном лежать. Но слушай! — оживился я. — Тут же Рада командует! На нее как-то не похоже это.
— Раду схарчили давно.
...И я даже догадываюсь кто.
— А вы заметили, кого руководить прислали они?
Гуню?.. И он?!. Новое потрясение! Всю жизнь за ним странное что-то замечал!
— А можно как-нибудь без этого проблему нашу решить? — Кончив пить, я взялся за дело. Вытащил кошелек. Мне не привыкать уже деньгами по моргам сорить.
— Э-э-э... — сладко почесал лысину. Нормальный человек! — Вообще-то в городе старая похоронка тлеет еще. Пока не задушили. Зять мой как раз заведует там.
— Ну вот! — Наконец и коррупция. — Так сговоримся, глядишь?
Хотя бы запись останется в амбарной книге!
— Вообще-то... — коррупционер опытный! — ...у вас, некоторым образом, конкуренты есть. Тоже интересуются... телом.
— Опилкин?! — вскричал я.
— С вами приятно дело иметь... Но не только он... и другие коллеги. Вот, притаранили! — Он выкатил из стола еще и коньяк.
Понял намек! Единственный тут живой человек — и тот в морге.
— Кстати, он обещал подойти.
К Пеке я оживленный вошел. Хотя и неудобно туда с таким лицом, но радости я не мог скрыть.
— Ну, все в порядке!
Странно это умирающему говорить. Но факт остается фактом — без меня гораздо хуже могло бы быть.
— С Опилкиным в контакте... Пойдем, в общем, другим путем!
— Ну хоть что-то можешь... А сценарий-то написал?
— Во! — показал из портфеля толстую пачку.
— Прочитать, боюсь, не успею, — умиротворенным взором взвесил листы. — Не о каждом, небось, сценарий-то пишут! — хвастливо сказал.
— А то!
Хотя, конечно, надо бы о каждом!.. Но — «Не хватает памяти для создания новых СМС»!
— Ну хоть кратенько-то! — Пека взмолился. — ...Эпизод!
— Вот! — Я запястье обнажил, показал шрам, полученный на защите его... не будем уточнять чего... — Лучшее, что есть у меня. Горжусь этим!
Слезы — не грех!
— Ну, хоп! — Он кинул отчаянный взгляд на вытекающие остатки в цилиндре капельницы (хлюпало уже). — Сейчас прилетят за мной... эти ангелы. Подальше проводи их!
— Нарисуем! Какие еще будут указания?
— Надень для авторитету! — Сопя носом, он кивнул на шкаф, из щели пряди его знаменитой шубы и шапки торчали... Наконец-то я его короны и мантии достиг!
— Ну как ты? — не удержался я. — Не боишься? Нет?