– Я тебя не отпущу! – решительно заявил Баоюй. – И ты ничего не сможешь сделать!
– Нет такого закона! – возразила Сижэнь. – Даже из императорского дворца девушек-служанок отпускают по твердо установленным правилам: на сколько лет взяли, через столько и отпускают. А уж в вашей семье и подавно.
Баоюй задумался. Сижэнь рассуждала вполне разумно, и возразить было нечего.
– А если старая госпожа не отпустит? – спросил, помолчав, Баоюй.
– Старая госпожа? – удивилась Сижэнь. – Да прийдись я по сердцу ей или твоей матушке, они заплатили бы нашей семье еще несколько лянов серебра, и я смогла бы остаться. Такое бывает. Но есть служанки гораздо лучше меня. Еще маленькая, я была в услужении у старой госпожи, потом у старшей барышни Ши Сянъюнь, сейчас прислуживаю тебе. И если родные хотят, чтобы я вернулась домой, вам следовало бы, пожалуй, меня отпустить без всякого выкупа. И уж вовсе глупо говорить о том, что ты меня не отпустишь, потому что я тебе хорошо служу. Я и должна хорошо служить, иначе быть не может. А уйду, замена всегда найдется.
Понимая всю справедливость ее слов, Баоюй совсем расстроился:
– Но я хочу, чтобы ты осталась, и незачем бабушке разговаривать с твоей матерью! Мы дадим ей побольше денег, и никуда она тебя не увезет.
– Конечно, насильно меня увозить мама не станет! – согласилась Сижэнь. – С ней можно договориться, тем более если дать денег. А не дадите, она тоже спорить не станет. Правда, в вашей семье подобных случаев не было! Человек – не вещь, которую можно купить, щедро заплатив продавцу, но что толку оставлять меня просто так, разлучать без всякой причины с родными? Ни твоя бабушка, ни твоя матушка на такое не согласятся.
Баоюй подумал, а затем произнес:
– Значит, ты окончательно решила уйти?
– Окончательно, – ответила Сижэнь.
Баоюй снова впал в раздумье: «Кто мог предположить, что эта девушка окажется столь бесчувственной и забудет о долге?»
– Что ж! – произнес он со вздохом. – Знай я наперед, что так будет, не стал бы тебя добиваться! Ведь я сиротой остаюсь!
С этими словами он, совершенно убитый, лег на кровать.
А Сижэнь, надобно вам сказать, услышав, что мать с братом собираются ее выкупать, заявила, что до самой смерти не вернется домой.
– Когда у вас нечего было есть, – сказала девушка, – вы продали меня за несколько лянов серебра. А то с голоду умерли бы. Вам посчастливилось. И мне тоже. Я служанка, а ем с барского стола, никто не бьет меня, не ругает. А вы привели в порядок хозяйство, деньжат подкопили, несмотря на то что умер отец. Но мало ли что может случиться, опять появятся затруднения, а вторично продать меня вы не сможете. Считайте, что я умерла. – Она всплакнула.
Сижэнь была непреклонна, и мать с братом в конце концов согласились. К тому же по договору Сижэнь была продана навечно, но родные ее намеревались воспользоваться добротой господ Цзя, которые не стали бы требовать выкуп. Во дворце Жунго со служанками хорошо обращались, и девушки, прислуживавшие в комнатах старших и младших господ, были в лучшем положении, чем дочери в бедных семьях. Это, пожалуй, и явилось главной причиной того, что родные Сижэнь решили больше не думать о выкупе девушки.
А уж когда приехал Баоюй и они поняли, какие отношения у молодого господина с Сижэнь, у них словно камень свалился с души и даже появились честолюбивые мечты.
Сижэнь совсем еще девочкой заметила, что у Баоюя какой-то странный характер и капризы совсем не такие, как у других детей, да и вообще много всяких причуд. Любимец бабушки, не боявшийся ни отца, ни матери, Баоюй в последнее время совсем распустился. Убедить его в чем-нибудь было невозможно, и Сижэнь, заведя разговор о выкупе, решила испытать Баоюя, чтобы потом его отчитать. Но, увидев, как он расстроился, сама пала духом.
Дело в том, что Сижэнь вовсе не собиралась есть каштаны, просто она боялась, как бы не вышла такая же история, как с Цяньсюэ из-за чая, и решила отвлечь Баоюя. Приказав служанкам убрать каштаны, она пошла посмотреть, что он делает. Заметив на его лице следы слез, Сижэнь улыбнулась:
– Не печалься! Если хочешь, я останусь!
Баоюй сразу повеселел:
– Я не могу выразить словами, как мне хочется, чтобы ты была со мной! Неужели ты не понимаешь?
– Понимаю! Нам хорошо друг с другом! – с улыбкой согласилась Сижэнь. – Но если ты и в самом деле хочешь, чтобы я осталась, одного твоего желания недостаточно. Выполнишь три моих условия, я никогда с тобой не расстанусь, если даже мне будет грозить смерть!
– Скорее говори, какие условия! – вскричал Баоюй. – Я повинуюсь тебе во всем. Дорогая моя, милая сестрица, не то что три, триста твоих условий я охотно выполню. Только не покидай меня, пока в один прекрасный день я не обращусь в прах! Нет! Не в прах! Прах можно осязать! Лучше в дымок, который рассеется от дуновения ветерка. Тогда ты перестанешь видеть меня, а я тебя! Вот и уйдешь куда заблагорассудится!