И, желая пояснить, кого она имеет в виду, наложница подняла кверху два пальца. Монахиня сразу смекнула, о ком идет речь, и спросила:
– Это вы о второй госпоже – супруге господина Цзя Ляня?
Перепуганная наложница замахала руками, бросилась к двери и, отодвинув занавеску, выглянула наружу. Убедившись, что никого нет, она вернулась и тихонько сказала:
– Молчи! Не то беда будет! Но раз ты сама догадалась, скажу тебе, пусть я буду не я, если она не приберет к рукам и не перетащит к своим родственникам все богатства рода Цзя!
Услышав это, монахиня решила выведать, к чему клонит наложница, и спросила:
– Зачем вы мне говорите об этом? Неужели я сама не вижу! А все потому, что вы молчите, слова ей поперек не скажете, впрочем, может быть, это и лучше!
– Матушка ты моя! – воскликнула Чжао. – Разве она не делает все, что хочет? Разве кто-нибудь смеет ей перечить?
– Простите меня за мои грешные слова, – промолвила Ма, – но слабость вас всех одолела; боитесь говорить прямо, действуйте тайно! А вы сидите и чего-то ждете!
Уловив в словах монахини какой-то намек, наложница обрадовалась в душе и спросила:
– Как это тайно? Я с удовольствием сделала бы все, как надо, но кто мне поможет? Кто наставит меня? Может быть, ты? За вознаграждением я не постою!
Монахиня приблизилась к ней вплотную и прошептала:
– Амитаба! Лучше не спрашивайте! Откуда мне знать о таких делах? Это же грех!
– Опять ты за свое! – с упреком сказала наложница Чжао. – Ведь ты монахиня и твой долг помогать людям, попавшим в беду. Неужели ты можешь равнодушно смотреть, как нас губят? Или боишься, что я не отблагодарю?
– Я вижу, какие вы терпите с сыном обиды, и очень сочувствую вам, – отвечала монахиня. – А награда здесь ни при чем.
Тут у наложницы отлегло от сердца, и она сказала:
– Ты всегда была женщиной умной, неужто вдруг поглупела? Если своим заклинанием ты сможешь извести их обоих, все богатство перейдет к нам. И уж тогда ты получишь все, что пожелаешь!
Монахиня опустила голову, долго думала и наконец произнесла:
– Допустим, я сделаю, как вы хотите, так после вы и не вспомните обо мне, расписки ведь нет!
– За этим дело не станет! – заверила ее Чжао. – Я подкопила несколько лянов серебра, кое-какую одежду и драгоценные украшения. Часть отдам тебе, а на остальную сумму напишу долговую расписку, как только разбогатею, сразу рассчитаюсь с тобой!
Подумав немного, монахиня согласилась.
– Ладно, придется пока кое-какие расходы взять на себя.
Не дав монахине опомниться, наложница велела девочке-служанке выйти из комнаты, торопливо открыла сундук, вынула серебро и драгоценные украшения, написала долговую расписку на пятьдесят лянов серебра и все это вручила монахине со словами:
– Вот, возьми для начала!
Ма поблагодарила, взяла серебро и украшения, а расписку спрятала подальше. Потом она попросила у наложницы Чжао бумагу и ножницы, вырезала две человеческие фигурки, на обратной стороне записала возраст Фэнцзе и Баоюя. После этого вырезала из куска черной бумаги фигурки пяти злых духов, сколола все вместе иголкой и сказала:
– Как только я вернусь домой, сразу сотворю заклинание. Уверена, все будет как надо.
Едва она это произнесла, как на пороге появилась служанка госпожи Ван и обратилась к наложнице:
– Вы здесь? Госпожа ждет вас.
Монахиня простилась с наложницей и вышла. На этом мы их и оставим.
Следует сказать, что Дайюй чуть ли не все время проводила с Баоюем, пока он не мог выходить из дому из-за ожога. Однажды после обеда она почитала немного, повышивала вместе с Цзыцзюань и вдруг ощутила какую-то необъяснимую тоску. Чтобы рассеяться, девочка вышла во двор полюбоваться только что распустившимся молодым бамбуком, но сама не заметила, как, минуя дворовые ворота, очутилась в саду. Огляделась – вокруг ни души, лишь пестреют цветы да щебечут на разные голоса птицы. Она пошла дальше, куда глаза глядят, и очутилась у двора Наслаждения пурпуром. Здесь несколько служанок черпали воду и наблюдали, как на террасе купаются попугайчики. Из дома доносился смех. Там были Баоюй, Ли Вань, Фэнцзе и Баочай. При появлении Дайюй все рассмеялись:
– Ну вот, и опять они вместе!
– О, сегодня все в сборе! – Дайюй тоже засмеялась. – Кто же рассылал приглашения?
– Барышня, – осведомилась Фэнцзе, – ты пробовала чай, который я прислала? Понравился?
– Ах, совсем забыла! – воскликнула Дайюй. – Весьма благодарна вам за внимание.
– Я тоже пробовал этот чай, мне он не по вкусу, – отозвался Баоюй. – Не знаю, как остальным.
– Он неплохой, – заметила Баочай.
– Этот чай привезен в дань из Сиама, – пояснила Фэнцзе. – Мне он тоже не очень понравился, даже нашему обычному уступает.