Стихи Цао Сюэциня – яркое тому подтверждение. В поэтическом цикле «Вспоминаю…» (гл. пятьдесят первая) в первом стихотворении – «Вспоминаю о прошлом Красных стен» – на историческом примере доказывается, что упоение славой одного человека, каким бы он ни считался великим, может оказаться причиной несчастья многих людей. Таким был могущественный гегемон Цао Цао (III в.), потерпевший, однако, позорное поражение от полководца Чжоу Лэна. Поверив ложному предсказанию бури, Цао Цао скрепил суда своего флота единой цепью. Противник, воспользовавшись этим, поджег один из кораблей. В результате сгорел весь флот. Сунский поэт Су Ши, порицая Цао Цао, горестно восклицает по этому поводу в поэме (фу) «Красные стены»: «Был героем он в жизни своей, // А теперь где обитель его?»
Почему Цао Сюэцинь начинает «исторический» стихотворный цикл именно с этого воспоминания? Возможно, автор намекает на зыбкость славы знатного и могущественного дома Нинго: ведь и его после возвышения и расцвета ожидает крах, а обитателей дворцов – несчастья. Отсюда и примечательная фраза: «Сверкали зря на флагах имена, – / / Былая слава превратилась в тлен!»
В последующих стихотворениях приводятся примеры опрометчивости или несостоятельности отдельных исторических личностей. Так, во втором – «Вспоминаю о прошлом Цзяочжи» – говорится о несправедливом умалении заслуг полководца Ма Юаня; в третьем – «Вспоминаю о прошлом гор Чжуншань» – обличается Чжоу Юнь, променявший жизнь праведника на высокое положение столичного чиновника; в четвертом – «Вспоминаю о прошлом Хуайиня», – в назидание жестокосердным, наоборот, одобряется поступок полководца Хань Сина, не забывшего отблагодарить простую прачку, сделавшую ему добро в дни, когда он бедствовал; в пятом – «Вспоминаю о прошлом Гуанлина» – говорится о деяниях суйского императора Ян-ди, соорудившего канал и величественную дамбу, окруженную садами, павильонами, дворцами (не намек ли это на сад Роскошных зрелищ?), чем вызвал недовольство простых тружеников, терпевших по его прихоти многие бедствия; в шестом – «Вспоминаю о прошлом Таоеду» – на примере сановника Ван Сяньчжи и наложницы Тао Е показывается, что знатность и богатство вовсе не главное условие личного счастья; в седьмом – «Вспоминаю о прошлом Темной обители» – описывается могила красавицы Ван Чжаоцзюнь, оклеветанной знатью при дворе императора; в восьмом – «Вспоминаю о прошлом горы Мавэй» – выражается сожаление о казненной красавице Ян-гуйфэй, любимой жене танского императора Сюань-цзуна; в последнем – «Вспоминаю о прошлом храма Пудунсы» – оправдывается служанка Хуннян, которую сочли «порочной» только за то, что она помогла встречаться любящим друг друга Инъин и Чжан Гуаню…
В шестьдесят четвертой главе опять-таки с назидательной целью приводятся стихи-наброски портретов древних красавиц – Си Ши, Юй Цзи, Мин Фэй, Люй Чжу, Хун Фу: воспевается их верная любовь, незаурядность и простота характеров, самоотверженность и решительность в поступках. В чем замысел автора? Видимо, в том, чтобы противопоставить представление о них консервативным феодальным взглядам на женскую красоту и свободолюбие. Читаем в романе слова Баочай: «…Женщины прежде всего должны быть честными и скромными, а еще – искусными в рукоделии. Что касается стихов, то это просто развлечение, и лучше ими не заниматься! Да и вообще нам, девушкам из знатной семьи, незачем стремиться слыть умными и талантливыми».
Прочитав стихи Дайюй о красавицах, Баоюй «принялся без умолку расхваливать их: „Сестрица написала пять стихотворений, – рассуждал он. – Почему не дать им общее название: „Плач о пяти знаменитых красавицах“? Не слушая возражений, он взял кисть и записал это название на оборотной стороне листков со стихами“.
Кажется, устами Баочай и Баоюя уже дан ответ на вопрос об авторском замысле. Можно лишь добавить, что нет в романе стихов, которые не несли бы в себе эмоционального заряда или важной для автора смысловой нагрузки. Каждая строка призвана углубить художественный образ или высветлить мысль писателя. Вот почему поэтическая часть его произведения, которую с восторгом воспринимают китайские читатели в подлиннике, не допускает пренебрежительного к себе отношения как якобы необязательная или второстепенная. Напротив, только благосклонное внимание к ней со стороны читающих в переводе выявит для них все достоинства романа, на что выражают надежду те, кто готовил новую встречу русскоязычных читателей с этим великим произведением.
Иллюстрации
Ли Вань
Цзинь Юаньян
Фея Цзинхуань
Сюэ Баоцинь
Ли Ци и Ли Вэнь
Фангуань
Бихэнь
Цзя Лань
Сижэнь
Цзян Юйхань
Чуньянь и Уэр
Пинъэр