Группы знатных дам и господ в масках, скрывающих лица, собирались в центре площади. Только что вышедшие из игорных домов, борделей или театров, они громко разговаривали — так, чтобы слышали все вокруг. У мужчин кипела кровь, разгоряченная азартной игрой или страстным свиданием, а женщины спешили похвастаться новым украшением или новым любовником — возможно, тем самым, кто наконец-то сможет о них позаботиться. И бог знает, сколько таких разговоров велось в Венеции, неуклонно движущейся к своему печальному концу, погрязшей в пороках и измученной интригами членов Совета десяти, каждый из которых заботился лишь о собственной пользе, уже давно не воспринимая всерьез приказы слабого, болезненного дожа. Джакомо знал, что многим из этих знатных дам приходится торговать своим телом в ночных гондолах, наполняющих Гранд-канал с наступлением темноты: они покорно раздвигали ноги для клиентов, пока гребец, он же сводник, ритмично взмахивал веслом, ничуть не смущаясь происходящим.
Шпионы и тайные агенты наверняка толпились здесь в огромном количестве, чтобы быть в курсе всех дел именитых венецианцев. Город превратился в один большой дом терпимости: все только и делали, что пытались заполучить самые свежие сплетни, с помощью которых можно вытрясти немного золота из тех, у кого оно еще водилось.
И как тут можно надеяться выйти сухим из воды?
Мимо Джакомо проковыляла группа уличных девок, которых их хозяева вели на встречу с новыми клиентами. Чуть поодаль хорошенькая женщина кокетливо поправляла парик, а потом обрушила поток ругательств на слугу из-за того, что тот замешкался, подавая ей мушку, которую она собиралась приклеить над верхней губой.
Казанова улыбнулся, но ему было совсем не весело. Он чувствовал горечь при мысли о том, как низко пала его любимая Венеция. Изнеженная, развращенная, продажная и бездействующая — и это в то время, когда вся Европа звенит оружием, предвкушая неминуемый конец «королевы морей».
Темная громада базилики на другой стороне площади в темноте обрела зловещие очертания. Она напоминала Джакомо спящего зверя: казалось, что внутри церкви бьется сердце, и его удары далеко отдавались в ночном воздухе. На мгновение Казанова отчетливо ощутил этот пульсирующий ритм, и холодок пробежал у него по спине.
Может, он сходит с ума?
Джакомо невольно вспомнил мрачную историю создания базилики Святого Марка — церкви, построенной для хранения мощей апостола, обманом привезенных в Венецию из Александрии. Казанова чувствовал, что его охватывает жар, как в лихорадке, а может, это духота летнего вечера становилась совершенно невыносимой. Он стер капли пота с лица. Дышать в маске, под черной накидкой становилось все тяжелее, но снять их он не решался.
Джакомо подумал о венецианских купцах, которые когда-то доставили мощи апостола Марка из Египта в Венецию. Вошедшие в историю Буоно Да Маламок-ко и Рустико Да Торнелло сумели выкрасть святую реликвию из города, где рушили христианские храмы для возведения мечетей, и спрятали ее под свиными тушами, зная, что мусульмане не станут прикасаться к подобному грузу. Хитрость одолела грубую силу. Главную базилику Венеции, однако, ждала непростая судьба. В первый раз она пострадала от пожара в 976 году, во время восстания против дожа Пьетро Кандиано, а в общей сложности перестраивалась трижды. Это не считая бесконечных изменений и архитектурных дополнений, так что в конце концов церковь превратилась в неповторимое чудо, соединившее в себе самые разные стили и элементы декора. И именно поэтому она казалась живым существом.
С базиликой были связаны и другие легенды и совершенно невероятные события. Так, в июне 1094 года, когда шли работы третьей по счету отделки фасада, мощи апостола Марка исчезли. Венеция горько оплакивала потерю, горожане скорбели и постились много дней подряд. Тронутый столь искренними проявлениями любви и веры, святой сам указал место, где находилась реликвия: в присутствии дожа, знати и простых горожан, собравшихся в базилике, из-за колонны храма показалась его рука, и церковь внезапно наполнилась чудесным благостным ароматом. В тот же день начались религиозные празднования, дож Фальер приказал разместить мощи в саркофаге, и верующие со всего света прибыли в Венецию, чтобы восславить апостола Марка. Эта необыкновенная история, реальная или выдуманная, являлась очередным доказательством идеи «живого камня», воспетой Андреа Палладио еще в XVI веке[7].
Тут Джакомо подумал, что, кажется, пока еще не лишился разума. Скорее всего, он просто испугался и ужасно разозлился из-за сегодняшней смерти, которой он совершенно не желал, а кроме того, события последних дней заставили его задуматься о том, насколько ничтожен он сам и все ему подобные, что сейчас наполняли площадь. И вот апостол, чей дух воплотился в каменных стенах базилики, решил напомнить ему о тех временах, когда отношение народа к святыням было совсем другим.
7
Итальянский архитектор позднего Возрождения, автор труда «Четыре книги об архитектуре», который впоследствии лег в основу стилевого течения раннего классицизма — палладианства.