— Да, нет. Сан Хён просил её написать несколько песен на корейском, для нас, StarsJUNIOR и BangBang Я случайно подслушала их разговор. Юн Ми обещала. Она, видимо, готовила их к выходу Сан Хёна из больницы, — глаза Бо Рам начинают влажно блестеть. — Какая бы невоспитанная Юн Ми не была, она всегда старалась держать слово.
— Ага. А как она бросилась защищать тебя от сексуальных притязаний Ю Сона, ты не забыла, — Ин Чжон в упор смотрит на Сон Ён, — а мы теперь выступаем в роли продавцов краденого. А ни кто не хочет сказать, откуда Ю Сон добыл пароль от телефона Юн Ми? Только Кто–то из нас мог его подсмотреть. Ён Э точно пароль знала. Но её бы не выгнали, если бы это была она.
— Девочки, не ссорьтесь, — пытается разрядить обстановку Сон Ён. — Нам ещё целый день работать.
— Я тоже не хочу ссориться, но как–то всё это гнетёт всё больше и больше, — Ин Чжон берёт пакетик йогурта со стола. — Юн Ми судится с агентством. Что будет, если она отзовёт все свои песни?
Кю Ри, сделав вид, что её тут не стояло, продолжает просматривать страницу Агдан и натыкается на видео, после которого, собственно говоря, и пошла основная масса комментариев:
— Обалдеть. Это нужно посмотреть всем, — вся группа перебирается за спину Кю Ри.
В гостиной наступает тишина. Короновки пытаются осмыслить увиденное.
— То есть, — прерывает молчание Ин Чжон, — когда мы хотели посмотреть её глаза и дрались с ней, поцарапав щёку, она с нами не дралась, а так слегка отпихивалась?
— Во, — восклицает Бо Рам. — Агдан нереально крута, а мы всё время пытались её воспитывать. Ни кому не кажется, что в большинстве случаев Юн Ми была права?
— Ха, даже сидя в тюрьме, ей удаётся не выпадать из поля зрения фанатов. Я думаю, что подписчиков у неё ещё добавится. Всем интересно что ещё выкинет Агдан, — задумчиво говорит Хё Мин, садясь за стол.
— Давайте уже завтракать. И так придётся кушать очень быстро. Вот–вот подъедет минивэн, — поводит итог разговору Сон Ён. — Не хочется опоздать в агентство и получить за это штраф. Бон Су штрафует всех налево и направо за минимальные нарушения.
Расстроенные беседой девушки, начинают молча истреблять продукты.
Время действия: тринадцатое января, около часа дня. Место действия: исправительное учреждение «Анян», учебный класс.
Начало утра выдалось как обычно. А после завтрака меня повели сдавать тест на сунын. Сказали, что буду сдавать с 8–45 утра до 17–45 вечера. На вопрос: — «А можно ли все тесты сдать раньше?», — скромненько так промолчали. Однако добавили, что аудирование английского языка будет как и положено с 13–10 до 13–40. В общем, к аудированию, я всё, что надо, нарисовал. Даже минут десять пришлось подождать. А после благополучного прохождения последнего теста, главгад, контролирующий прохождение сунына и замаскированный под учителя корейского языка, отказался принимать исписанные листки, сказав, что сделает это, как и положено в 17–45. Остальные двоё учителей промолчали.
Ровно в два дня мне принесли обед и я успел попросить надзирательницу сообщить начальнице тюрьмы, что я всё сделал, а тесты у меня не принимают. Накляузничал, короче, на главгада. После обеда прилёг на парту вздремнуть и проспал до четырёх часов. Растолкал меня насупленный учитель корейского языка, забрал бланки и сообщил, что меня вызывает начальница.
И вот топаем привычным путём в сторону начальствующих лиц. Пока шли, окончательно проснулся. Как обычно, пришлось немного подождать у секретарши, затем меня пригласили в кабинет.
— Аньёнъ — поздоровался я, поклонившись.
— Аньёнъ, Юн Ми, — поприветствовала меня начальница. — Я тебе позволю позвонить адвокату со своего личного телефона Но так как ты наказана нахождением в карцере, тебе не положено пользоваться телефоном, поэтому я немного рискую, нарушая правила института коррекции поведения. Я бы хотела, что бы ты пообещала, что об этом ни кто не узнает.
— Конечно, госпожа На Бом, — удивляюсь я. — Не думала, что всё настолько строго. Буду нем как рыба и об этом ни кто не узнает.
Начальница передаёт мне телефон. Набираю номер.
— Аньёнъ, это Пак Юн Ми, могу я услышать господина Пак Мэн Хо.
— Аньёнъ. Это я. Ты что хотела?
— У меня несколько вопросов. Первый, это по интервью, которое мы с вами записали. Госпожа На Бом, была так любезна, что улучшила мои условия содержания в карцере, так что, пожалуйста, не размещайте это видео в сети, — вижу как начальница кивает головой в такт моим словам.
— Я понял. Видео размещать не буду, — подтверждает адвокат.