— Вот, вот. У меня есть электронная копия на планшете. Сейчас покажу, — включает планшет, находит нужный документ и передаёт планшет директору.
— Этот приказ давно было нужно отменить, — говорит директор просмотрев документ. — Агдан давно в тюрьме, а мы своими новостями о ней, постоянно оставляем её в тренде. Больше не должно быть никаких новостей о ней на нашем канале. Что там за видео вы показали на канале и где видео оригинала?
— Сейчас, сейчас. Всё есть на планшете, — суетится редактор. — Вот, нашёл. Это то что показали мы, а рядом оригинал.
Директор просматривает оба видео.
— Вы полные идиоты. Кто вас просил упоминать морскую пехоту. Вы всех подставили, — лицо директора наливается краской. — Полные идиоты. Значит так. Сегодня в тех же десяти часовых новостях, приносите извинения всем указанным в письме лицам. Прощения просить будете лично вы и ваша тупая дикторша. Я всё проверю. Вперёд, готовить выпуск. Аджжж.
Выпускающий редактор пулей вылетает из кабинета. И даже сильно избыточный вес ему не помешал.
Время действия: четырнадцатое января, около семи часов вечера.
Место действия: исправительное учреждение «Анян».
Благополучно топаем обратно. Тюремная роба пропитана потом. Такое ощущение, что эта училка решила меня загонять. Но не на того нарвалась. Хоть и сильно вспотел, но усталости почти не чувствую. Еще хотела припахать себе в помощь на занятия после ужина с зэчками. После ужина, оказывается факультатив по хореографии и на него записалось аж шесть человек. Нафиг, нафиг, еле отбрехался. Лучше после ужина помедитирую.
Глава 14
Дела вечерние..
Время действия: четырнадцатое января, семь тридцать вечера. Место действия: исправительное учреждение «Анян».
После хореографии, как и положено, меня повели в мой, уже почти родной, карцер, на ужин. Оооо, сегодня перед ужином разрешили посетить санузел. Может это из–за того, что после танцев от меня, эдак прилично, попахивает потом. Одно радует, что униформа состоит из штанов и куртки. Куртку во время танцев снял и она сухая. А вот футболка пропотела сильно. В правилах сказано, что можно иметь два комплекта спортивной формы и одевать её только на занятия спортом. Нужно как то связаться с мамой, что бы передали. И у начальницы уточнить на счёт нижнего белья. Один комплект, это не дело. Так–то, раз в неделю казённое должны менять, но пока до этого не дошло. Футболку же по быстрому прополоскал, расстелю на тёплом полу, за ночь должна просохнуть. Сам тоже слегка ополоснулся. Плохо, что вода холодная и душ разрешают всего лишь раз в неделю.
Ужин оказался вполне себе нормальный. Отдал поднос, поблагодарил надзирательниц и уселся помедитировать. Медитация сразу же не задалась. Мысли успокаиваться не желали и скакали куда им вздумается. Видимо, сегодняшний день с музыкой и танцами взбаламутил сознание. Промучился минут пятнадцать и уже хотел завязывать, но был оторван от сего занятия лязгом двери. С той стороны двери нарисовались, фиг сотрёшь, обе дежурные надзирательницы.
— Вас вызывает начальница тюрьмы Ким На Бом, — очень громко сообщает мне одна из них.
— «Ну, вызывает и вызывает, чего так орать–то.» Думаю я. Одеваю куртку, оставив футболку сохнуть на полу. На нарушение формы одежды, надзирательницы внимания не обратили.
Топаем в административный корпус. Сегодня уже третий раз. И чего это начальнице дома не сидится. В восемь утра она уже на работе, почти в восемь вечера ещё на работе. В соответствии с корейскими традициями, её подчинённые будут куковать тут же, до тех пор, пока не уйдёт начальница. Дошли до приёмной. Секретарша предложила нам посидеть, подождать. Сели. Я в центре, по бокам надзирательницы. Слава богу долго ждать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как поступил вызов по селектору. Секретарша указала на дверь. Вас ждут.
Захожу. Начальница сидит за своим столом, а рядом со столом стоит стул. Раннеё такого артефакта у стола не наблюдалось.
— Аньёнъ, госпожа На Бом, — уважительно кланяясь, приветствую начальницу.
— Аньёнъ, Юн Ми, присаживайся, — На Бом указывает рукой на стул.
— «О как,» — думаю я. — «Кто–то сдох в лесу? Откуда такая любезность,» — меж тем, подхожу, усаживаюсь, не забыв благодарственно кивнуть. С меня не убудет, а ей может приятно. Сижу жду, стараясь не смотреть на хозяйку кабинета в упор, но очень хочется это сделать. Не люблю отводить глаза при разговоре с человеком. Минуты две она очень внимательно меня разглядывала, выдерживая паузу. Мне даже как–то неуютно стало. Наконец заговорила.