Тот, не понимая что это Джу Сон выделывается, отложил пиццу и уставился на брата в ответ.
— И что? — пожав плечами интересуется старший.
— Чон Сун Силь, Чон Сун Силь, — выделяя каждый слог имени, опять произносит младший. — Не понимаешь?
— Что ты тут загадками говоришь? — возмущённо произносит Дон Гиль. — Это и есть твоя важная новость? Тогда я пошёл на…, — старший брат завис почти на минуту. На лице отразилась интенсивная умственная работа. — Та самая Чон Сун Силь? Подруга нашего президента?
— Именно! Я рад, что ты хоть немного умеешь думать, хён, — поднимает большой палец в верх Джу Сон.
— Сейчас получишь по шее. За издевательство над старшим братом, — Дон Гиль, сделав грозное лицо, начинает привставать со стула.
— Ладно, ладно. Я же пошутил, — улыбается Джу Сон. — Успокойся пожалуйста. Старший садится на место. Привычный ритуал исполнен.
— Я думаю, что ты уже осознал предполагаемую важность полученной информации, — продолжает Джу Сон. — На диске хранится много различных фотографий, в том числе и фотографии Сун Силь вместе с президентом Пак Гын Хе. Одна папка оказалась под паролем. Пароль мне удалось вскрыть минут за десять, благо что опыт большой. Уже и забыл сколько раз этим занимался по работе, да и пароль был не сложный. В этой папке оказались документы. Там много чего интересного. Всю ночь знакомился с ними. Ни как не мог оторваться, — Джу Сон отхлёбывает кофе и принимается за уже подостывшую пиццу.
Некоторое время братья утоляют голод, думая каждый о своём. Наконец, когда с едой было покончено, Дон Гиль, отхлёбывая кофе, интересуется.
— А ты можешь вкратце изложить о чём эти документы, раз уж ты читал их всю ночь.
— В первой папке находятся речи президента Пак Гын Хе. Оказывается, все свои речи, составленные помощниками президента, Гын Хе отправляла Сун Силь и та их правила на основании гаданий. Представляешь, двадцать первый век и гадания в высшем эшелоне власти. Иногда смысл после правки, менялся на противоположный. Помимо этого, Гын Хе пересылала Сун Силь документы под грифом совершенно секретно и та на основании гаданий, давала по ним рекомендации президенту как действовать в той или иной ситуации. А эта утечка секретов, уже тянет на предательство. Сун Силь не допущена к государственным тайнам, а является лишь директором фонда Mir. Это фонд, создан для продвижения Халю в мире, — отхлёбывает кофе и достав сигарету закуривает, после чего продолжает свой рассказ. — На харде имеется отдельная папочка для фонда Mir. Фонд Mir это нечто. Это доильный аппарат для чоболей. И я понимал бы, если бы через него давались бы какие–нибудь преференции корпорациям, но нет, деньги брались за то, что им не мешают работать. Все корпорации исполняющие государственные контракты регулярно оплачивали туда взносы. Чем больше сумма контракта с государством, тем больше взнос. Платили все. Очень интересна подпапочка с расходами фонда Mir. Ни каких оплат на продвижение Халю там нет, зато на себя любимую, Сун Силь тратила с большим удовольствием. Оплачивала учёбу дочери в Европе, покупала драгоценности, оплачивала поездки за границу, в основном в Европу и США. Неделями проживала в президентских номерах, стоимость которых за сутки превышает десять тысяч долларов и много еще других платежей ни как не связанных с деятельностью фонда. Очень интересны ежемесячные выплаты президенту Пак Гын Хе, которые оформлялись как консультационные услуги. Ещё одна интересная подпапачка носит название искусство. Когда я её читал, волосы вставали дыбом. Около десяти тысяч деятелей искусства получили запрет на работу в Корее. Это музыканты, айдолы, художники, работники музеев, кинематографисты и многие и многие представители прочих сфер искусства. По каждому из них есть записи за что он лишился права на работу. Многие что–то где–то не то сказали. Кто–то лишился работы из–за того что их выступления не понравились Сун Силь. Однако большинство лишились работы в результате гадания. Сун Силь проводила гадания на артиста и если оно показывало, что тот может нанести вред Халю, то он получал запрет на работу в Корее. В этой же подпапочке отдельно выделена папочка с названием Пак Юн Ми — Агдан. Помнишь такую? — Джу Сон встал, подошёл к кофеварке и включил её.
— Ещё бы не помнить, — отвечает Дон Гиль. — Возле тюрьмы Анян, где она сидит, уже который день продолжается митинг с требованием об её освобождении. На выходных было около двенадцати тысяч человек. В будние дни поменьше. Очень много иностранных СМИ, в том числе и телевидение. Я лично сделал два репортажа, которые прошли по нашему каналу.