Хранитель моего отца, а теперь со мной,
Врач нашего дома, как нам поступить?
Мы не предоставлены, чтоб понравиться Богемии сыну,
Никак не должны появляться в Сицилии.
Уильям Шекспир «Зимняя сказка» акт 4, сцена 3, строка 562—579.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 05.02.2023).
Предлагаю возвраться к семантическому анализу сонета 99, где повествующий в строках 12-13, перемещает фокус внимания читателя на тему, похищенного «пурпурной гордыни» дыхания юноши. Строки 12-13, входящие в одно предложение следует по мере прочтения рассматривать вместе, так как в этих строках имеется описание женщины, к которой автор риторически обращался к ней в строке 6, согласно литературному символу, назвав её — «Lillie».
«But, for his theft, in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death» (99, 12-13).
«Но, от его кражи в гордыне во весь рост (впредь)
Мстительная червоточина до смерти заест его (спустя)» (99, 12-13).
В строках 12-13, повествующий продолжил тему кражи «пурпурного цвета» стареющей женщиной с выпавшими волосами, одержимой паранойей, что у неё хотят захватить власть: «Но, от его кражи в гордыне во весь рост (впредь) мстительная червоточина до смерти заест его (спустя)». Не вызывает сомнения то, что строки 12- 13 можно интерпретировать двусмысленно.
Сам оборот речи в строке12: «for his theft, in pride of all his growth», «от его кражи в гордыне во весь рост» в «елизаветинскую» эпоху мог обозначать — «без всякого сомнения» или «с полной решимостью».
В строке 12 конечная цезура строки была мной заполнена по смыслу наречием в скобках «впредь», решившим проблему рифмы строки.
— Но, кого имел ввиду автор в строке 13 сонета 99, обозначив символом «мстительная червоточина»?
Шекспировская семантика образов и символом в сонетах, как подсказывала многолетняя практика переводов сонетов, практически не изменилась. Однако, можно только предположить, что мстительной червоточной была обозначена необычайно влиятельная персона, облачённая всей полнотой власти: «Мстительная червоточина до смерти заест его (спустя)», то есть «заест до смерти» его, — «пурпурный цвет». Но что эта необычная фраза могла означать?
Обратившись к историческим событиям, можно предположить, что в подстрочнике этой фразе речь шла о молодых аристократах, которые были обладателями кровей, чрезвычайно окрашенных в «пурпурный цвет», то есть представляющие опасность вправе на королевский трон. Однозначно, но «мстительная червоточина» боялась обладателей «пурпурных» кровей, чтобы они ненароком не стали претендовать на королевский трон. Как, примерно по такой же причине произойдёт бунт графа Эссекса, против Елизаветы.
В строке 13 конечная цезура строки была мной заполнена словом наречием в скобках «спустя», которое одновременно решило проблему рифмы строки.
Для ознакомления читателем и сопоставления схожих образов «червоточины» любезно предлагаю фрагмент перевода пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта», акт 2, сцена 3, в диалоге монаха Лоуренса с Ромео, наполненного паттерном и глубочайшим философским смыслом:
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Romeo and Juliet», Act II, Scene III, line 1—31
Friar Lawrence's cell.
(Friar Lawrence; Romeo)
Enter Friar Lawrence alone, with a basket.
FRIAR LAWRENCE
The grey-ey'd morn smiles on the frowning night,
Check'ring the Eastern clouds with streaks of light,
And fleckled darkness like a drunkard reels
From forth day's path and Titan's fiery wheels.
Now ere the sun advance his burning eye,
The day to cheer and night's dank dew to dry,
I must up-fill this osier cage of ours
With baleful weeds and precious-juiced flowers.
The earth that's nature's mother is her tomb;
What is her burying grave, that is her womb;
And from her womb children of diverse kind
We sucking on her natural bosom find:
Many for many virtues excellent,
None but for some, and yet all different.
O, mickle is the powerful grace that lies
In plants, herbs, stones, and their true qualities;
For nought so vile that on the earth doth live
But to the earth some special good doth give;
Nor aught so good but, strain'd from that fair use,
Revolts from true birth, stumbling on abuse.
Virtue itself turns vice, being misapplied,
And vice sometime by action dignified.
Enter Romeo.
Within the infant rind of this weak flower
Poison hath residence and medicine power;
For this, being smelt, with that part cheers each part,
Being tasted, stays all senses with the heart.
Two such opposed kings encamp them still
In man as well as herbs, grace and rude will;
And where the worser is predominant,
Full soon the canker death eats up that plant.
ROMEO
Good morrow, father.
William Shakespeare «Romeo and Juliet», Act II, Scene III, line 1—31.
Келья брата Лоуренса.
(Монах Лоуренс; Ромео)
Входит монах Лоуренс один, с корзиной.