Sea-sick, I think, coming from Muscovy.
BIRON
Thus pour the stars down plagues for perjury.
Can any face of brass hold longer out?
Here stand I
lady, dart thy skill at me;
Bruise me with scorn, confound me with a flout;
Thrust thy sharp wit quite through my ignorance;
Cut me to pieces with thy keen conceit;
And I will wish thee never more to dance,
Nor never more in Russian habit wait.
O, never will I trust to speeches penn'd,
Nor to the motion of a schoolboy's tongue,
Nor never come in vizard to my friend,
Nor woo in rhyme, like a blind harper's song!
Taffeta phrases, silken terms precise,
Three-piled hyperboles, spruce affectation,
Figures pedantical; these summer-flies
Have blown me full of maggot ostentation:
I do forswear them; and I here protest,
By this white glove; — how white the hand, God knows!
William Shakespeare «Love's Labour's Lost» Act V, Scene II.
АКТ 5, СЦЕНА 2. То же самое.
РОЗАЛИНА
Помогите, его чело удержать! Он упадет в обморок! Отчего же вы такой бледный?
Морская болезнь, я думаю, прибыл он из Московии.
БАЙРОН
Так излейте звезды вниз чуму за лжесвидетельство.
Способен ли, любой лик из бронзы выдержаться дольше?
Здесь Я стою
Леди, свою смекалку направьте на меня;
Крошите меня пренебреженьем; чёрт побери меня, с презреньем;
Пронзите своим умом острым вполне насквозь моё невежество;
Порежьте меня на кусочки с помощью своего пристрастного тщеславья;
И пожелаю тебе Я никогда больше не танцевать,
Ни раз больше по привычке русской ожидая.
О, никогда Я не доверюсь речам сочиненным,
Ни школьника движения языка,
Ни разу не приходите в маске к моему другу,
Ни обхаживайте в рифму, словно слепого арфиста песней!
Тафта фраз, шелковистые условия точны,
Трёхсложных гипербол, нарядного притворства,
Фигур педантичных; мух этих летних
Личинками бахвальства, сполна меня раздувших:
Я отрекусь от них; и здесь Я протестую,
В этой перчатке белой, — поскольку белая рука моя, Бог свидетель!
Уильям Шекспир «Потерянные труды любви» акт 5, сцена 2.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 11.07.2022).
Не сложно догадаться, почему Шекспир метафорически сравнивал «фигуры педантичные» нарядного притворства с летними назойливыми мухами, которые наполняют поэтов «личинками бахвальства», то есть самовосхваления и самодовольства.
В строке 14, бард категорично декларировал некому поэту и взволнованной его стихами Музе, что: «I will not praise that purpose not to sell» / «Я не буду их восхвалять, чтоб (божьим) замыслом не торговать».
К величайшему сожалению, подавляющим большинством критиков неправильно был понят подстрочник строки 14 сонета 21. Постараюсь вкратце пояснить почему. Дело в том, что автор сонета, как человек религиозный верующий в Бога, при написании имел ввиду то, что, солнце, луна и звёзды изначально были сотворены, согласно воплощения Творцом «божественного» Замысла. Итак, в строке 14, автором сонета был применён литературный приём «аллюзия» со ссылкой Евангеле Первая книга Моисеева. Бытие 1:16-19.
Краткая справка.
Первая книга Моисеева. Бытие 1:16-19. «И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый». (Синодальный перевод протестантской редакции).
По этой причине при переводе на русский серединная цезура строки 14 сонета 21, мной была заполнена словом прилагательным «божьим», отражающим мировоззренческую позицию Шекспира, как автора.
Читатель закономерно может задать вопрос: — «А, почему автор сонета не написал, каким именно, замыслом торговать?
Однозначно, что замысел некого поэта, скопировавшего красоты ночных звёзд, солнца и луны и так далее, в данном случае вторичен по сравнению с явлениями первозданного замысла, ибо сравнительные метафоры поэта являлись всего лишь копиями божественного замысла.
Всё объясняется довольно просто, тем, что в христианстве есть заповедь: «Не упомяни имя господа Бога всуе».
Сонеты Шекспира, являясь новаторскими, позднее получили название английские или «шекспировские» сонеты, согласно замыслу автора сонетов, не предусматривались, как религиозные стихи, чтобы их не уподобить религиозным сонетам Донна Джона, во-первых. Во-вторых, сонеты являлись частью личной переписки Уильяма Шекспира.
Содержание сонетов, судя по их стилистике и риторике повествовании несли и отражали приватный характер частной переписки между автором и юношей, а также тёмной леди.