Заключительные строки 13-14:
But when your countenance filled up his line,
Then lacked I matter, that enfeebled mine. (86, 13-14).
Но, когда самообладанье ваше дополнило его строку,
Тогда случившегося мне не хватило, что ослабило меня. (86, 13-14).
Эти заключительные строки подводят черту и фокусируют чувства барда на молодом человеке «когда ваше самообладанье наполнило его строку» намекает на тот факт, что, его страх не исходил «его строки» поэта-соперника, но есть опасения, объясняющие молчание барда. От недостатка слов у его «косноязычной Музы», отсутствие у неё слов заставило барда замолчать.
Содержание завершающих строк сонета возвращают читателя к основной теме подгруппы «Поэт соперник». По определению, Кеннета Мьюира: «...что молодой человек является единственным источником вдохновения и единственным подходящим объектом (обожания). Двустишие наглядно показывает, что есть две крайности... как реакции, которые молодой человек в его стремлении к лести вызывают у окружающих его поэтов: чрезмерно раздутый стих поэта-соперника и молчание повествующего».
Сонет 86 выражен в прошедшем времени, предполагая конец группы Соперничающих поэтов и взгляд назад. Повествующий бард даёт намёк читателю сонета, что его молчание было вызвано не сам поэтом-соперником или его «великим стихом», а тем, что его поэт-соперник «присвоил благосклонность молодого человека» (строки 13 и 14), — в заключение резюмировал критик Кеннет Мьюир.
Завершающее двустишие сонета 86 возвращается к основной теме нескольких «поэтов-соперников», что молодой человек является единственным источником вдохновения и единственным подходящим объектом обожания, который даёт вдохновение. Заключительные строчки наглядно показывают, какие две крайности возникли, как ответная реакции на его предательство и разрыв отношений с бардом. Первая главная крайность, это одержимость самолюбования молодого человека, и вторая, это неудержанное желание в бесконечном получении комплиментов при встрече и посвящений наполненных восхищением в произведениях других поэтов. Что закономерно привело к тому, что поэтами-соперниками сочинялись чрезмерно напыщенные стихи и поэмы. Вследствие чего, детерминировано привело к молчанию повествующего барда.
Аргументации критиков о нескольких поэтах-соперниках.
При наличии имеющихся возможных ключей к разгадке личности поэта-соперника, в виде неопровержимых исторических событий и документов, которые были найдены исследователями, все существующие версии имеют право на существование. Существует несколько версий, дающих очевидное подтверждение кандидатов в поэты-соперники.
Стоит отметить, что эти кандидатуры на роль поэта-соперника, являются всего лишь, предположительными версиями.
До сих пор точно неизвестно, кто на самом деле, являлся тем самым поэтом-соперником, о котором написал в сонетах Шекспир.
Каждый известный поэт и современник Шекспира, вполне мог быть кандидатом в поэты-соперники, включая Джорджа Чапмена (George Chapman), Кристофера Марло (Christopher Marlowe), Самуэля Даниеля (Samuel Daniel), Майкла Дрейтона (Michael Drayton), Барнабе Барнса (Barnabe Barnes), Джерваса Маркхэма (Gervase Markham) и Ричарда Барнфилда (Richard Barnfield).
Несколько критиков выдвинули предположение о том, что строки 5-6 сонета 86, имеют отношение к Джорджу Чапмену (George Chapman), как одной из кандидатур на роль поэта-соперника. В 1596 году Чапмен опубликовал «Тень ночи» («The Shadow of Night» — «Containing Two Poeticall Hymnes»):
Was it his spirit, by spirits taught to write
Above a mortal pitch, that struck me dead? (86, 5-6).
Был ли это, его дух, от духов обученных писать, придя
Сверху, смертельной высоты, что насмерть поразил меня? (86, 5-6).
Именно, эти строки привлекли внимание как, содержащие подсказки к личности поэта-соперника. Описание поэта «духов, обученных писать» в строке 5, привело к тому, что некоторые критики назвали Джорджа Чапмена кандидатом в поэты-соперники из-за, как они полагали духовного вдохновения Чапмена призраком Гомера (в процессе его переводов). Однако, критики не учли тот факт, что Кристофера Марло ещё при жизни, была репутация колдуна и оккультиста, попиравшего религиозные символы и ценности.
Стоит отметить что оккультисты елизаветинской эпохи, по сути занимались медиумом, то есть вызыванием духов умерших.
Великолепно и образно написанная фраза: «Сверху, смертельной высоты, что поразил меня насмерть?» в строке 6, стала подсказкой для критиков о небезызвестном и скандальном Кристофере Марло, умершем в 1593 году. И его пьесе «Тамерлан Великий», которая после написания была скандально известна, а также была на слуху у всего театрального бомонда, собирала аншлаги несколько сезонов на всех сценических площадках Лондона.