— Трогай, Фома! Еще один адресок, затем гостиница, а завтра можешь отдыхать на полную катушку — барыня платит двойную цену! — произнесла она веселым голосом, заметив, как приободрился голодный возница.
— Ему и того, что вы обещали, много будет! — зашипела ей в ухо Акулина.
— Не жадничай! Тебя тоже не обижу! — произнесла Ольга с улыбкой.
— Мне бы при вас остаться, Ольга Григорьевна! — умоляюще простонала прислужница, чуть выпятив нижнюю губу, чем позабавила свою хозяйку.
— Куда я тебя заберу?! У меня ведь даже дома нет!
— Да хоть в этой коляске пришлось бы спать! Все лучше, чем с этим стариком хоромы делить!
— Здесь спать нельзя! — сурово отозвался подслушивающий Фома.
— Расшевели свою клячу! Иначе до утра будем вошкаться! — произнесла строго Акулина, приосанившись. Настроение ее было отличным, потому как барыня дала свое согласие, позволив крестьянке остаться подле нее.
В окнах было темно, и разочарованная Ольга предположила, что хозяев нет дома, но вдруг она заметила мерцающий огонек — видимо кто-то бродил по комнатам со свечами. Это выглядело немного странно, но женщина твердо решила, что доведет начатое до финала и решительно выпорхнула из коляски.
Долго никто не открывал. Ольга постучала более настойчиво.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Я бы хотела поговорить с Володей! То есть с Владимиром Ивановичем!
В проеме двери появилась женщина, она была бледна и очень грустна, однако взгляд ее оживило любопытство.
— Добрый вечер! — произнесла она приветливо, с интересом рассматривая темный дорожный наряд гостьи и обратив внимание на ожидающую на вымощенной булыжниками дороге пролетку. — Вам нужен Владимир Иванович?
Ольга неуверенно кивнула, не представляя, с кем разговаривает. Для служанки эта женщина была слишком раскована, а для супруги — слишком похожа на самого Владимира. «Видимо, его сестра», — сделала вывод внимательная дама и спокойно уточнила:
— Как я могу к вам обратиться?
— Наталья Дмитриевна, — мягко произнесла женщина и отошла в сторону, приглашая войти. Ольга несколько мгновений колебалась, но потом все-таки вошла в дом. Было темно. С пола хозяйка подняла подсвечник с тремя свечами и повела гостью за собой. Это выглядело тревожно и опасно. Ольга была покрупнее дамы со свечами и, скорее всего, с ней бы справилась, если та решилась бы вдруг напасть! Но вдруг в темных комнатах таилась ловушка?! Как назло Ольга начала вспоминать многочисленные сообщения в газетах о трупах в Неве, убиенных по причине грабежей.
— Я люблю этот дом! Володенька здесь был полноправным хозяином, а я перебралась в деревню. Когда я перестала получать от него письма, то почувствовала неладное, тогда и приехала… Он был совсем плох! — произнесла она и горько заплакала. Ничего непонимающая Ольга вопросительно уставилась на измученную женщину. Они стояли в просторной комнате для приемов — именно в той, где супруга профессора познакомилась с юным франтом, влюбившимся в него с первого взгляда. Умудренная опытом женщина (на момент их знакомства ей было тридцать) посмеивалась над двадцатитрехлетним юнцом, бесконечно цитирующим стихи о любви. Однажды у них даже состоялся строгий разговор, в котором Ольга озвучила свое отношение к преследованиям:
— Мне льстит ваше внимание, но умерьте свой пыл, Владимир! Я замужняя женщина! И ничего кроме дружбы предложить вам не могу!
Он был готов и на это, и какое-то время они действительно общались, как добрые приятели. Она охотно принимала от него презенты в виде недорогих, но изящных вещиц: пудреницу, усыпанную рубинами, табакерку и портсигар для комплекта — все вместе выходило в приятную сумму, подтверждающую тот факт, что женщина, которой эти вещицы предназначены, не безразлична дарителю. Замечая, как объект его воздыхания флиртует с другими мужчинами, молодой человек мрачнел и становился раздражительным и резким. Пару раз, нагрубив Ольге, он получил от нее строгий выговор и просьбу больше не беспокоить. И Владимир исчез из ее жизни. Ходили слухи, что он стал завсегдатаем борделей и увлекся какими лекарственными препаратами, которые позволяли чувствовать эйфорию.
— Я вас сразу узнала! — хитро улыбнулась женщина, назвавшая себя Натальей Дмитриевной. Она отдала подсвечник Ольге и на мгновение нырнула в тень, из которой появилась не сразу. Сначала прозвучал ее голос, который немного театрально произнес: «Любимый, я больше не могу сносить унижения — быть женой этого ужасного человека! Спаси меня скорее! Освободи из темницы! Я требую от мужа развода, и мы можем быть вместе! О.».