Жил среди людей некий злой Мом [212], отвергнутый всеми богами и низшими божествами, которому нужно то всех сил противостоять, памятуя о том, что чем лучше начинания, тем с большим вооружением он против них борется. Так вот, нынче я замечаю, что некоторые порицают эти книги за то, что, хотя написанное в них и не лишено ни в коей мере истины, но работа все же не доведена до конца, все причины не разъяснены, а некоторые вещи, необходимые для избранной темы, вообще пропущены. Поэтому после долгого размышления я подвигся на написание этой книги ради моего и твоего блага, чтобы ты проявлял разумность, если тебе понадобится толковать сновидения, а также легко мог отвечать любознательным. Помни, что к тебе обращена эта книга с тем, чтобы пользовался ею только ты сам, а не приобщал к ней многих, распространяя ее списки. Ибо написанное в этой книге, пока она находится только у тебя, сделает тебя лучшим из всех снотолкователей или, по крайней мере, ни в чем другим не уступающим, но, став общедоступным, покажет, что ты знаешь ничуть не больше других. Хорошо запомни, что многие, почти все книги, наставляющие в искусстве прорицаний, уступают моим. Итак, каждый из исследуемых предметов я опишу для тебя последовательно с самого начала и в соответствии с выработанной мерой понятий, следуя принципам, принятым в первых двух книгах.
Тем, кто утверждает, что не все разъяснено, ты по праву ответишь словами из вступления к первой книге: "Иное будет столь уж ясно, что толкование вообще не понадобится". Тем же, кто говорит, что не все исследовано до конца и кое-что пропущено, ты скажешь, что опущены как очевидные толкования вещей, по значению подобных другим, как, например, головная повязка диадеме, заяц оленю, верблюд слону, шафран мирру и всем прочим благовониям, и что свинья и птицы имеют то же самое значение, что и их мясо. Тем, кто интересуется разницей между вещим сном и обычным сновидением, я уже подробно объяснил, что обычный сон отличается от вещего, а отнюдь не является тем же самым. Впрочем, пожалуй, не будет беды, если кто-нибудь назовет вещий сон обычным. Но если вести разговор профессионально, то необходимо каждую разновидность сновидений называть надлежащим образом. Сновидение, которое лишено значения, ничего не предвещает, но обладает силой только во время сна, которое имеет причиной неразумное желание, чрезмерный страх, переизбыток или недостаток пищи, следует называть обычным. Однако в обыденной речи можно пользоваться словами свободно, как, например, поэт, сказавший: "Внемлите, други, божественный сон во сне мне явился" [213]. Ведь ему правится пользоваться синонимичными именами, глаголами и другими частями речи, например: "окрест потока, вокруг" [214], "если б обратно пришел Одиссей" и "вернулся" [215] и еще можно привести много подобных примеров. (В том числе "Внемлите, други, божественный сон во сне мне явился".)
Помни также, что у тех, кто ведет праведную и добропорядочную жизнь, не бывает обычных снов или каких-либо иных бессмысленных видений, но только вещие сны, причем по большей части прямосозерцательные. Ведь у таких людей душа не замутнена ни страхом, ни надеждами, и при этом они имеют власть над своими плотскими желаниями. Короче говоря, серьезный человек не видит ни обычных снов, ни каких-либо иных бессмысленных видений.
Чтобы никогда не впасть в заблуждение, помни, что большинство людей видит не такие сны, как те, кто умеет их толковать. Ведь большинство видит во сне именно то, чего желает или боится, а опытные и искусные в толковании люди видят свои желания в символической форме. Но если кто-либо из несведующих в снотолковании увидит подобный сон, то его следует расценивать как вещее, а не как обычное сновидение. Например, человек, умеющий толковать сны благодаря чтению сонников, общению со снотолкователями или же наличию определенных способностей, если он, например, влюблен, увидит во сне не возлюбленную, а лошадь, зеркало, корабль, море, животное женского пола, женскую одежду или что-либо иное, означающее женщину. А если он собирается путешествовать, то увидит не повозки, корабли, мешки для постельных принадлежностей, поклажу, собранную в дорогу, или подготовку к отъезду но приснится ему, что он летит, или же он увидит землетрясение, войну, молнию или что-либо другое, означающее отъезд. Если он кого-то боится или от кого-нибудь убегает, то опять-таки увидит не этого человека, но приснится ему, что он бежит от дикого зверя, разрывает путы, убивает разбойников, приносит жертвы богам или что-нибудь такое, что видят другие люди перед тем, как избавиться от страха или тревоги. Так, например, одному художнику в Коринфе часто снилось, что он погребает своего хозяина или что крыша дома, в котором этот художник жил, разрушается или что ему отсекли голову. Тем не менее его хозяин сохранил жизнь и здравствует по сей день. Но поскольку художник умел толковать сны, душа его сыграла с ним ловкую шутку. Ведь другому человеку подобные сны предвещали бы гибель хозяина.
213
Гомер. Илиада. II. 56. Артемидор обращает внимание на то, что в одном предложении сочетаются ὂνειρος («вещий сон») и как предикативное определение к нему — ένύπνιον («обычный сон»).