- Уходить! - сказал Шивон. - Ни за что и ни про что я потерял девять человек!
- Уходить и поджечь город, - сказал Егри.
- Если подожжем, они не дадут нам уйти, - сказал Ивашка-первый.
- Нет, не так! - сказал Кол. - Надо поджечь его, но со стороны нападающих. И ночью. Все банды сосредоточены у восточных стен и ворот. Они кинутся гасить пожар, а мы в это время уйдем незамеченными.
- Да, да, - подтвердил Божан, - надо припасти лодии в готовности и уходить ночью. Подержимся еще день.
Весь бурный кмет Улеб промолчал, только в конце криво усмехнулся. И все поняли, что он с решением согласен.
Ночью вспыхнул огромный пожар у восточных ворот кремля, перекинулся на рынок и стал пожирать строения монастыря. Люди начали спасать дома и имущества, а тем временем защитники города потихоньку сходили со стен крепости и уходили к западным воротам, где на реке Дунае уже стояли приготовленные к отплытию лодии. К утру гарнизон Волка подошел к берегам Русского моря.
Изложение седьмое. От Киева до Филипполя и Преславы
1. "Рыща в тропу Трояню"
...летая умом под облакы,
свивая славы обополы сего времени,
рыща в тропу Трояню
чрез поля и горы...
(Слово о полку Игореве)
Святослав возвращался в Болгарию тем же сухопутным путем, что и шел на Русь. Но уже не гнал, не подгонял дружину, хотя получил первые известия о том, что в Болгарии восстали все города, которые, он считал, ему покорны или дружественны. Видимо, нашлась какая-то сила, что возбудила их и направила против него. Всю дальнюю дорогу он думал, кто это мог быть, кто этот враг, пока невидимый, но сильный и беспощадный. Казалось бы, народ, с которым он общался, понимал его, а говорил им о том, что пришел не как завоеватель, а как друг, как родственный им человек, и не нужно ему ни земли Болгарии, ни царства, а нужно только понимание и любовь, как к брату и сестре, как к отцу и матери, что ждали его возвращения, потому как корни его здесь, и право и жизнь его тоже здесь. Верил ли он в то, что говорил? Безусловно, верил. И не хотел большой войны. Иначе не было бы такого упорства, не было убежденности, что он пришел к своим родным по языку и обычаям. Конечно, он был против христианства, но пытался доказать, что вера эта не от корня славянского, а навязана чужим народом, который был и есть враг славянства. Думалось, они понимали его, качали головой в знак согласия, но, выходит, лгали, двурушничали и ждали часа, чтобы изгнать, погубить его, но, главное, его великую цель, которую он носил в себе, не открывая сути своего появления в Болгарии. И выходит - предали его те, что легко соглашались с ним, затаив до поры до времени истинные цели и провозглашая ложную клятву своему же Богу. Эти люди, дважды переступившие дозволенное, должны быть наказаны. Он ничего не изменил в царстве Болгарском - не казнил царя, не присвоил казну, которая считалась самой богатой в Европе, не сменил боляр и кметов [142] , что сидели по своим городам и весям, не казнил ни одного врага, что с мечом встречал его, а отпускал на волю. Он просил одного - мира и любви, и относился к ним как к своим единомышленникам, убеждая их, кто истинный враг болгар. Он оставил болгарские отряды, смешав их со своими воинами, для охраны городов, и всю армию, который управлял Борис. Он следовал примеру Александра Македонского как разумного правителя. Но, видимо, что-то не учел. Царь Борис согласился на то, чтобы оставить за Святославом всего два города на Дунае, а все царство было сохранено и был заключен мир и любовь. А врагом болгар была признана Византия. И вот теперь все надо начинать сначала.
Эти мысли занимали Святослава всю дорогу, и еще - как поступить нынче? Сейчас он стал понимать, что страх - это единственное средство от измены и теперь без жестокости не обойтись. Надо наказывать тех, кто ему мешает, мутит сознание простых людей, кому любо служить интересам империи. После битвы с печенегами князь убедился, что прав был Калокир, что нашествие на Киев было организовано Никифором Фокой, он купил согласие Кучума напасть на город, а послы даже передали убрус с изображением города. Что дальновидный Никифор не только хотел, но и готовил войну с ним. Так вот он ее и получит!