Святослав недоуменно покачал головой.
- А что еще Тиу подарил тебе, может быть, небесный чертог [54] ? - с иронией спросил он.
Она же очень серьезно, не почувствовав иронии, а может быть, просто не приняв ее, ответила:
- Он обещал мне коня белого с черными чулками, каких нет ни у кого, даже у Великого князя!
Святослав снова присел рядом.
- Манфред, ты все же мне скажи, правду скажи, кто такой Тиу-Тау? Человек или дух?
- Дедушка вам все правильно рассказал. Здесь его еще называют Альфом или Северным ангелом. Он спасал многих людей, особенно в зимнюю стужу, в пургу. Он бы и маму спас, она утонула в Волхове, но был в другой части света.
- Он же научил тебя кощуничать?
- Нет, нет. Это мама меня кое-чему научила. Например, видеть у человека второе лицо, напрягать волю и двигать предметы, создавать у человека ложное видение, так я пошутила со скандинавом на игрище. Мне не страшны стрелы или камни, если я знаю, что в опасности. Потому и хочу быть всегда с тобой, чтобы защитить и тебя. А чаще всего мама учила меня собирать травы и лечить людей, особенно детишек. Мама у меня была красавицей, не то что я, и жила по Прави. Поэтому Тиу любил ее.
- Подожди, - перебил ее Святослав, - а может быть, он твой отец, раз так часто посещает тебя и делает подарки.
Манфред задумалась, а потом медленно произнесла:
- Такого не может быть. Если бы он был моим отцом, то я бы была совсем другой. А я обыкновенная. Я смертная, а он вечен. Он рассказывал, что помнит совсем другую землю и совсем другой народ. Земля стала холодной, а народы вымерли, иные одичали. И Всевышний оставил навечно несколько Тиу-Тау, подобных ему, чтобы они не дали народам озвереть. Они следят за тем, чтобы миром управляли Явь, Правь и Навь. И всегда торжествовал Белобог...
- Белая лошадь с черными чулками? - переспросил Святослав.
- Кажись, так, - Асмуд сощурил глаза и лукаво улыбнулся.
- Манфред, - ответил князь.
- Она и есть. И еще, говорят, снова Тиу посещал волхва. И лошадь, говорят, появилась вместе с ним.
Целая флотилия лодий во главе с молодым князем отправлялась в Новгород. Грузились пустые ящики, бочки для пива и меда, солонины. Ранняя осень, как и всюду на Севере, уже дышала морозцем. Волхов более посуровел, земля укрылась желтой подстилкой, готовая принять первые зимние перемешанные с перьями слезы свинцового неба, затянутые белой дымкой. Еле-еле проглядывались на том берегу варяжские курганы в урочище Плакун. Работа на берегу началась с рассвета и уже почти заканчивалась, князь делал последние распоряжения перед тем, как дать сигнал к отплытию. С капища, где стояли два грозных идола - Перун и Один, с возвышения показался всадник на белом коне. Он проскакал до берега и там, заметив князя, направился к нему. Соскочил с лошади, глубоко поклонился в пояс и молвил:
- Великий князь, твой стременной явился служить тебе Явью и Правью!
Святослав улыбался. Улыбались глаза и улыбались усы.
- Эй, Оря, - позвал он тиуна [55] , - отведи коня стременного в лодию, где стоят кони мои и воеводы.
Обнял за плечи стременного и повел в головную лодию.
10. Возвращение
Восемь колясок и более тысячи человек всадников сопровождало княгиню Ольгу по дорогам Болгарии. Все лодии, на которых русы прибыли в Византию, были проданы и куплены лошади. Ушкуйники стали всадниками.
Холмистая страна, подъемы и спуски утомляли путешествующих, но это была живописная, теплая, с бурными реками, густыми лесами и грозными водопадами благодатная земля. А самое важное, население, через которое лежал путь русов к столице Болгарии, объяснялось на славянском языке. Ольга кое-что знала об этой земле, тем более что пастырем был у нее Григорий, родом из Болгарии. Славяне жили здесь давно, с незапамятных времен, смешались с фракийцами, потом с болгарскими племенами, образовав большое Болгарское царство. Византия, что была непосредственной соседкой и все время зарилась на их земли, то завоевывала, то отступала, терпя крупные поражения. Многие римские и византийские императоры пытались расширить свою империю за счет болгар - это и Константин IV, Юстиниан, Никифор I и другие, но всегда встречали отчаянное сопротивление болгар. Особенно злобствовал император Никифор, который сжег первую столицу Болгарии Плиску. Болгарский вождь Крум собрал большое войско, от мала до велика, окружил Никифора и разгромил одетую в бронзу и железо его армию, а самого императора казнил, сделав из его черепа чашу для вина. При Симеоне болгары даже подходили к столице Византии, и ее правителю пришлось избавиться от разгрома только огромным выкупом.