Даже став императором, Константин не прекратил свои занятия науками и творчеством. Так с начала правления Константина Багрянородного империя ромеев вступила в период высочайшего развития науки и искусства, которого не имела ни Испания, ни Европа, ни сама Византия. Возглавляемый императором круг ученых секретарей составил более пятидесяти справочников по всем известным тогда человечеству отраслям науки: агрономии, медицине, зоологии, астрономии, тактике, истории. Сам он написал несколько книг, одна из которых дожила до нашего времени - это труд «Об управлении империей». Базилевс построил несколько церквей, больниц, приютов, щедро раздавал милостыню.
Ничего подобного сын его Роман не сделал, его никогда не видели со свитком в руках. Иосифа Врингу, евнуха, но человека, знающего науки, которого Константин дал в наставники сыну, тот просто презирал и оскорблял. Внешне Роман был похож на отца, такой же белолицый, стройный, голубоглазый, но если Константин Багрянородный славился своим приятным обхождением с окружающими, то отрок его был груб и невежествен и выглядел как бы красивой вещью наизнанку. Историк Скилица пишет: «Сам же император Роман ничего другого не имел в мыслях, как с развратными и испорченными людишками, похотливыми женщинами, мимами и шутами проводить время, отвлекаясь от государственных дел».
В 959 году Роман просто шокировал отца и двор, заявив, что сочетается браком с дочерью простого харчевника, где постоянно кутил, гулял, встретил и влюбился в красивую девушку, которую обожали все посетители харчевни, слагали песни о ее красоте и горланили на всю округу. Император разгневался. Но когда сын привел избранную во дворец и он увидел ее, его чуткая ко всему изящному натура не смогла устоять. Она действительно была красива, и отец скрепя сердце дал согласие. Девушку звали Анастасией, а во дворце она назвалась Феофано. Но, кроме удивительной красоты, ее натура и поступки ничем не отличались от нравов простолюдинов, больше того, как выяснилось впоследствии, она оказалась жестокой, коварной и властолюбивой женщиной.
В сентябре 959 года император Константин Багрянородный отправился на Олимп (в Малой Азии) посоветоваться с другом своим монахом Феодором Казакским о низложении надоевшего своими интригами патриарха Полиэвкта. По утверждению историка Иоанна Скилицы, Роман, которого отец больше всех своих детей привечал, в заговоре со своей женой Феофано пытался отравить Константина. Но император, приняв чашку с лекарством от сына, поскользнулся и часть пролил. Однако выпил оставшуюся. Но тем не менее почувствовал себя после приема лекарства очень плохо, заболел и на пути в столицу 15 или 17 ноября скончался. Во время болезни отец часто беседовал с сыном, как бы завещая свое наследие. Но Роману было не до забот отца. Ему показалось, что именно теперь он становится хозяином своей безудержной воли и свободы. Крепкое государство, которое построил отец, и военное положение империи оставалось неплохим. Им начали управлять люди, далекие от государственных дел, - Феофано и Иосиф Вринга. Константин Багрянородный посоветовал сыну произвести в магистры братьев Фок - Никифора и Льва, потому что оба они успешно воевали, один на западе, а другой на востоке. Вот единственное, что воспринял и воплотил в жизнь новоиспеченный император.
Но, осознавая свою подлость и уже не веря никому, даже родным, Роман мать свою Елену и пятерых сестер насильно поместил в монастырь. Правда, чувствовали они себя свободно, ходили в светском платье и ели мясо, то есть не соблюдали монастырский устав. Но он все время ожидал и боялся заговора. И это случилось спустя чуть более трех лет. Весной 963 года Роман заболел и 15 марта необъяснимо умер. Ходили слухи и подозревали, что его отравила жена. Но не могла она это сделать по причине того, что 13 марта родила дочь Анну [82] , но, с другой стороны, не мог ли это сделать ее верный соратник по управлению империей, евнух и наставник Романа Иосиф Вринга? Тем более что он питал к молодому императору многолетнюю ненависть. А может быть, это продолжение интриг патриарха? Ведь и он не жаловал Романа, безразличного к религии, пьяницу и гуляку. И однажды высказавшего ему сокровенную фразу отца: «Тоже мне Христос».