Беседуя с отцами церкви, Никифор часто высказывал свое отношение к священнослужителям, к их корысти и жадности: «Он говорил - Христос сказал, что царство его достигается только с большими усилиями, многими страданиями и скорбями. Но когда смотрю на тех, которые дают обет монашеской жизни и переменой одежды как бы знаменуют свое отречение от жизни мирской, и вижу, как они обращают свои обеты в ложь и как противоречат своим поведением постригу, то не знаю, не следует это скорее назвать театральным представлением, придуманным для оскорбления имени Христа. Не апостольская это заповедь, не отеческое предание - приобретение многоплефровых [91] громадных имений». Особенно на монашество, на руководство в лице настоятелей повлияла его новелла [92] , написанная и рекомендованная священнослужителям. «Искупитель, заботясь о нашем спасении и указывая путь к нему, прямо наставляет нас, что многостяжание служит существенным к тому препятствием... И вот, наблюдая теперь совершающуюся в монастырях и других священных домах явную болезнь (так я называю жадность), которая в них обнаруживается, я не могу придумать, каким врачеванием может быть исправлено зло и каким наказанием я должен заклеймить безмерное любостяжение. Кто из святых отцов учил этому? И каким внушениям они следуют, дошедши до такого излишества и такого безумия? Каждый день они пытаются приобретать тысячи плефров, строят роскошные здания, разводят превышающие всякое число табуны лошадей, стада волов, верблюдов и другого скота, обращая на это всю заботу своей души, так что монашество уже ничем не отличается от мирской жизни со всеми ее суетными заботами...»
Такое оглашение правды о заботах монахов не могло привлечь симпатии священнослужителей, а вызвало ненависть к императору. В это же время Никифор Фока пишет книгу, рассказывая о боевой жизни, умении побеждать, о воспитании и подготовке воинов к войне на примере походов, сражений, побед на восточной границе империи.
Год за годом страну преследовали несчастья, поначалу чисто атмосферные. В 967 году было большое землетрясение, которое разрушило многие дома, в том числе и в столице. Потом последовала засуха, когда в мае месяце подули знойные ветры, от которых погибал скот и растения, увял на корню хлеб. А потом наводнение буквально залило все улицы, и они превратились в реки, погубив много людей и скота. Неурожай хлеба привел к обнищанию крестьян, росту цен на все продукты, а цена хлеба повысилась в восемь раз. Знаменит анекдот, который был в ходу по всей Византии:
«Седовласый старик подошел к императору и попросил назначить его стратиотом. Так назывались крестьяне, владеющие землей на условиях несения воинской службы. Никифор Фока удивленно взглянул на него:
- Ты же старик, - сказал он, - как ты можешь требовать, чтобы тебя причислили к моим стратиотам?
Крестьянин почесал в голове и ответил:
- А сейчас я стал значительно сильнее, чем когда был юношей.
- Как это? - изумился император, глядя на старика.
- А потому что раньше купленный на нимисхий хлеб я не мог унести в руках и грузил на двух ослов. А в твое царствование хлеб за два нимисхия я, не ощущая тяжести, могу носить на плечах».
Император со своим братом Львом, который уже бросил службу в армии, пошли на аферу, не свойственную Никифору, но сулившую большие доходы, которые необходимы были ему на содержание армии и флота. Он ввел монетную реформу. Монета, имеющая чистый вес золота, называлась хистаменон, а облегченная примерно на десятую часть - тетартерон. Так вот, вносить подати надо было хистаменонами, а получать от государства тетартеронами. Популярность Никифора [93] падала, как тает весенний снег. Обидев монахов, доведя экономику до самого низкого уровня, оставляя людей на грани голода, урезав доходы членов синклита, Никифор Фока вызвал всеобщее недовольство. В то время как страна с каждым днем нищала, Лев Фока и Василий Ноф, паракименон, обогащались, взяв под свой контроль продажу хлеба. Чаша терпения горожан переполнилась, и когда Никифор совершал, по обычаю, торжественное шествие за стены города к Пегали, где находился великолепный храм Богородицы, в него полетели камни. А спустя какое-то время недалеко от храма из-за немыслимой спекуляции между горожанами, византийцами и армянами возникла многолюдная драка и резня, в которой многие люди были убиты и ранены. Когда Никифор вышел из храма, один пустынный монах подал ему письмо и немедленно удалился. Император развернул его и прочитал: «Государь! Провидение открыло мне, ничтожному червю, что по прошествии сентября, в третий месяц, переселишься из этой жизни».
92
Новелла - послание императора в форме указа или рекомендации. Новелла эта запрещала основание новых монастырей и расширение старых.