Евгений Никифорович в восхищении уставился на эту волевую, немного грубую женщину и положил на стол уже вторую папку. Он давно поймал себя на мысли, что хочет стать для нее большим, чем просто другом и бывшим однокурсником, но…
- Здесь собран полный отчет по похождениям вашего мужа, съём мальчиков, азартные игры… При разводе он останется ни с чем, ведь его личные счета уже заморожены. Да, и еще, квартира Павла Александровича Залетайкина полностью отремонтирована и обставлена, можно смело въезжать.
Женщина хмыкнула, подняв глаза на друга.
- Жень, сомневаюсь, что сейчас он захочет туда переезжать. Пусть у мальчика наладится личная жизнь, а после я сделаю подарок ему на двадцать один год, - Гаргена Дормидонтовна поставила бокал на стол и подошла вплотную к детективу. – У тебя есть планы на эту ночь? – неожиданно громко спросила она.
- Хотел бы провести ее с любимой женщиной, - не растерялся Евгений Никифорович, его сердце сбилось с ритма, кровь быстрее потекла по венам. Неужели его мечты смогут стать реальностью? Сколько же лет он об этом запрещал себе даже думать?..
- И кто она? – как-то зло прищурилась женщина.
- А ты еще не догадалась?..
Свет луны стыдливо проникал в комнату, стараясь подсмотреть, чем же занимаются на кровати двое, осторожно осветил ополовиненную бутылку коньяка, бокалы и задержался на ошарашенном паучке, которому накрошили в паутину, сплетенную им за этот день в углу, пирожное и капнули несколько капель алкоголя. Пьяное от счастья животное весело раскачивалось взад и вперед, мечтая, что завтра приведет сюда на экскурсию родственников. Только еще не решил, сотни хватит или не наглеть и остановиться на девяносто девяти?.. Кузена Пука он лично не переваривал…
Под утро Гаргена осторожно встала, стараясь не разбудить мужчину, и подошла к окну.
- Марин, хоть мы и не ладили, когда ты была жива, но я выполнила свое обещание – твой сын будет счастлив. Я старалась научить его самостоятельности, но… теперь есть человек, который возьмет эту миссию на себя. Не волнуйся, я все равно буду иногда за ним приглядывать. Покойся с миром и передай привет моему брату, жалко, что при жизни мы так с ним и не поговорили…
***
Прошло три дня с того момента, как парни решили начать жить вместе. Завтра уже первый рабочий день, и Павел бегал по спальне, ища свои брюки, которые после переезда никто не видел. Альберт посмеивался, сидя в кресле и поджав под себя одну ногу. Ребята часто целовались, касались друг друга, но никто не решался на что-то большее.
- Алмазов, это ты их спер! – указательный палец Павла был направлен в сторону носа Альберта. Тот аж подавился очередным смешком.
- Ага, они мне так понравились, что я решил сделать из них себе шорты. Но так как размер мне не подошел, со словами: «Ну, так не доставайтесь вы никому!»,- порезал их на тряпочки…
- Не смешно, - буркнул Залетайкин, отворачиваясь от Альберта и нагибаясь, чтобы повторно покопаться на нижней полке в шкафу.
Алмазов сглотнул: обтянутые черными боксерами ягодицы соблазнительно манили к себе…Осторожно поднявшись с кресла, парень на цыпочках подкрался к Павлу и резко притянул его к себе. Шальная мысль, что терпеть уже сил никаких не осталось и рано или поздно это должно случиться, со скоростью света пронеслась в голове, оставив после себя огненный след и глухую пустоту…
Развернув Павла в свою сторону, Альберт, не говоря ни слова, прижался к его губам. Хотелось снова убедиться, что этот зануда с возмутительно симпатичной внешностью и карими глазами совершенно, просто абсолютно принадлежит только ему!
- Ал… - с трудом оторвавшись от Альберта, сумел выдавить из себя Залетайкин. – Ты же не…
- Заткнись, Паш, - хриплый голос, в котором прорезались низкие бархатные интонации, заставили замереть Павла истуканом. – Ты мое наваждение, черт тебя задери…
Павел уперся ладонями Альберту в грудь и не нашел, что на это ответить. Удерживая взгляд шатена, Алмазов потянул вниз единственный предмет его одежды. Сердце гулко колотилось в груди, кончики пальцев похолодели, а внутри разгорелся пожар. Павел молчал, стараясь справиться с неровным дыханием, и просто тонул в бездонной синеве, уже практически сдавшись на милость победителя… Смущаться уже поздно. Альберт заскользил ладонями по обнаженным бедрам, двигаясь вверх, сомкнул руки за спиной Павла, притянул его ближе, практически впечатав в себя. Тело Залетайкина пробрала дрожь от макушки до пяток, он едва слышно застонал, теряя последние остатки мыслей. Желание вспыхивало множеством обжигающих искорок, разгораясь в настоящее пламя.
- Люблю тебя, - Альберт кончиками пальцев коснулся полуоткрытых губ Павла, погладил их, ладонь оказалась на затылке, мягко, но в то же время настойчиво наклонил парня к себе.
Залетайкин задохнулся от удивления, совершенно не ожидая услышать подобное признание, но ответить не успел – рот обожгло горячим поцелуем. Настойчивый, нетерпеливый – он спустил невидимый крючок внутри, эмоции захлестнули с головой, закружили, не давая возможности осмыслить происходящее. Павел отвлекся на захватывающую игру языков и совершенно упустил момент, когда пальцы Альберта коснулись обнаженной кожи поясницы и спустились ниже. А осознав, со всхлипом откинул голову назад, несколько раз сглотнул и с испугом уставился на брюнета.