Эта катастрофа заставляет лорда Черчилля внести на рассмотрение английского парламента билль, предусматривающий ограждение населения от опасностей, возникающих в связи с бурным развитием авиации. Делают для себя соответствующие выводы и губернаторы России, запрещающие полеты над городами.
Между тем из разных точек земного шара поступают все новые сведения о гибели пилотов.
…Не только легендарный Икар поплатился жизнью за дерзновенный полет к солнцу. На заре авиации их много — Икаров. К началу 1910 года из первого отряда штурмовавших небо погибли восемь человек. К концу года — тридцать девять.
Каждая катастрофа вызывает не только боль утраты, но и желание разобраться в причинах трагедии.
Конечно, безопасность полетов во многом зависит от конструкции летательного аппарата. Но ведь на первых порах приходится изобретать каждый узел, каждую деталь. Значит, риск неминуем и жертвы при испытаниях неизбежны. Победа над стихией даром не дается.
Те, кто видят в авиации лишь новый, «щекочущий нервы» вид спорта, гибель пилотов воспринимают как нечто вполне естественное, Владимир Лебедев, в частности, сказал репортерам:
— Спорт — дело такое… Кому какая удача. Вот у меня сломаны нос, обе ключицы, дважды вывихнуты ноги, разбиты колени и локти — и все от велосипеда. А в воздухе мне везет… Попадал в аварии не раз, а ни одной царапины… На том же Гатчинском поле, где разбился бедняга Попов, мы тоже летали «на авось», и бог нас миловал…
Вот это самое «авось» и губит многих. И стоит ли удивляться, что среди летчиков, особенно тех, кто наскоро, впопыхах осваивал эту профессию, нередко случаются фаталисты, верящие в дурные приметы, в судьбу. Они считают, например, что пятница для полетов несчастливый день…
По твердому убеждению Михаила Ефимова, в большинстве случаев судьба пилота находится в его собственных руках: «Вот погиб человек по своей вине, допустил ошибку, а про него всюду говорят: героическая гибель!»
В авиации во все времена трусам делать нечего. А в начальный период уже сам факт решимости человека летать на каком-то весьма ненадежном сооружении его выделяет, ставит в особое положение. И если при этом пилот гибнет, то сразу становится героем — последователем мифического Икара.
Ну, а Дедал? Вспомним-ка рассудительного, мудрого Дедала, все предусмотревшего для благополучного достижения цели. Пилоты, подобные Дедалу, которым глубокие знания и высокое мастерство помогали летать без аварий, находят выход из самых сложных положений, сохраняя и себя, и машину, конечно, удостаиваются похвалы, но затем уходят в тень. Их затмевает слава Икаров.
Путь к безопасности полетов — не только в совершенствовании конструкций аэропланов, но и в повышении искусства пилотирования. Эту мысль настойчиво повторяют зачинатели летного мастерства. Среди них — Ефимов. Это важнейшее положение позднее подкрепят своими выдающимися летными достижениями Нестеров и Арцеулов…
Еще в марте 1910 года перед своим первым полетом на родине Михаил Никифорович утверждал: «Без твердого знания искусства эволюционирования в воздухе авиатор и аэроплан всегда в опасности… Необходимо уметь планировать с высоты с остановленным мотором и делать виражи (крутые повороты), что очень важно при случайных осложнениях во время полетов».
Проблема безопасности полетов обсуждается и в Севастопольской школе. Ефимов настаивает на выводе: большинство аварий и катастроф происходит из-за недостаточного знания конструкций аппаратов, из-за отсутствия должной выдержки и мастерства.
— Вы к птицам присмотритесь, — говорит Михаил Никифорович. — Ведь они в полете не так уж часто машут крыльями, а больше парят, или, как мы выражаемся, планируют… И в это самое время совершают различные эволюции с неподвижно распластанными крыльями. Живой аэроплан! Остановка мотора — еще не основание для ухода на тот свет! Самое скверное — потерять контроль за малейшей эволюцией в воздухе. Вот тогда действительно «пиши пропало!»[32]
И Ефимов, оттачивая летное мастерство, каждую фигуру, каждый маневр доводит до совершенства. В применении к нему слова «сливается с аппаратом» полны глубокого смысла.
…Поэты воспевают бездумного смельчака Икара. Но ведь смастерил-то крылья и долетел до цели не он, а Дедал…
32
См. статью М. Ефимова «Кое-что об авиации» в «Иллюстрированном авиационном журнале» (1911, № 38).